— А сейчас есть?
— Ты слишком открыта миру. У тебя много друзей и родни. Они твоя опора и твоя слабость. Из-за них ты и сильна, и уязвима. Пока Лукоморьем заведуют силы, потерявшие человечность…
Она не договорила, да и не нужно. Я никого в обиду не дам.
Мы прошли сквозь двери в пустую избу. Ни моего тела, ни Казимира. Зато насколько красива Изольда! Можно было увидеть переплетение частей, деталей… За дверью бани находилось что-то сродни сердцу, похожее на цветок физалиса. Оно светилось, как всё в лесу, пульсировало. Я зачарованно наблюдала, забыв о невзгодах.
— Красивая, да? — тихо спросила Ядвига.
— Потрясающая!
Я прошла вдоль стен, касалась бревен и чувствовала тепло дома. Избушка с характером, своя, родная. Так сложно устроена. В одном углу обнаружила утечку энергии — свет вытекал из царапин на бревне: здесь побывали когти Бальтазара.
— Я исправлю, — пообещала избе, и мы вышли наружу.
Мое тело лежало поодаль, Казимир унес его от избы за ближайшие деревья. Со стороны да в тусклом свете луны и «солнца» на цепи не заметишь. Подошли ближе, реакции не последовало.
— Он нас разве не видит? — Впервые за время путешествия по сумеречной зоне появился намек на эмоции.
— Мы не совсем души. Я вообще в твоей голове, — последовал загадочный ответ.
Я подошла ближе, потом просто села на траву, наблюдала. Что нужно чувствовать? Я по-прежнему не чувствовала ничего к своему убийству.
Казимир зато явно нервничал: ходил вокруг тела, внимательно смотрел, оглядывался по сторонам. Вставал на колени и поправлял мою голову, лежащую на свернутом пледе, прислушивался в поисках дыхания, хмурился. Он бы укрыл меня, наверное, но тут ему кое-что мешало: трава укутала тело в кокон. Я наблюдала, как травинки поднимаются, растут и укрывают, сплетаясь в зеленый живой саван, оставляя открытой лишь голову. Судя по виду Казимира, для него это была такая же внезапность, как для меня.
— Ты часть леса. — Ядвига присела рядом, и подолы наших платьев-близнецов слились с травой и друг с другом, а цветы на них подняли свои бутоны, расправили стебли, раскрыли лепестки. — Лес заботится о тебе. Он лекарь для души и тела. Эти травы сберегут плоть, покуда ты не вернешься.
— Бальтазар будет в бешенстве, — меланхолично подумала я вслух. — Его не было рядом, когда случилось… это.
— Это самое меньшее, что должно тебя заботить, — хмыкнула подруга. — Переживет.
Тем временем Казимир ругался сквозь зубы. Его хвост молотил по земле, а когти на руках стали длиннее. Он волновался. Поразительно.
— Помнишь, как он берег тебя? — тихо спросила Ядвига.
Я помнила.
Перед битвой Казимир принес мне броню со словами: «Легкие ранения могут долго заживать и приносить массу неудобств. Хотя бы от них защитишь себя».
Помнила и остальное хорошее.
Рука непроизвольно коснулась груди — помнила и плохое.
— Он же был не в себе, — упрекнула Ядвига.
— Я знаю.
— Разбери его на рога и копыта, на кожу и черную кровь. На когти, личину, на ступу с метлой. Это твой человек или чужой?
Я подошла к своему телу, обошла вокруг него и едва не коснулась беса. Он почувствовал.
— Янина? Ты тут? — Оглянулся, заскрежетал зубами. — Вернись в свое чертово тело, рыжуля! У меня слишком мало друзей, чтобы их терять. Если ты к утру не очнешься, от меня только копыта останутся — Настя пробудится от богатырского сна и прибьет. Лучше вернись и отомсти сама, если захочешь.
Я не желала мести, а хотела понять, разобраться. Совершенно очевидно, что он беспокоится и заботится, даже плед вон под голову положил. И букашек с лица снимает. Достаточно ли этого, чтобы пробудиться и жить как прежде?
Я оглянулась на Ядвигу: ее лицо закрывал сонм снежных бабочек, она отстранилась. Мне одной принимать происходящее, раскладывать на рога и копыта, на плюсы и минусы. Отсутствие эмоций мне нравилось, хорошо бы в жизни их отключать, рассчитывать на логику. Интересно, когда я вернусь в тело, так и останется?
— Разверни полено, — тихо сказала Ядвига.
Прошлые уроки не забыты. Нащупала мысль:
— Я не просила меня убивать. Пришла поговорить.
Так и было, я отправилась к другу, чтобы услышать, как ситуация выглядит со стороны. Совет или неожиданное решение очень бы помогли. Впрочем, как раз последнее я и получила.
— Хочешь сказать, не думала, что он способен убить тебя, если потребуется?
— Думала. Одну секунду. Но я бы никого из друзей не попросила это сделать. Никогда.
— Ты знаешь, что ему одному по силам подобная ноша?