— Я не решала, кому что по силам. Не слишком ли это — решать за других? Он, может, и не человек, но я своих воспринимаю одинаково.
— Если он твой, не мучай. Поговори и прими решение.
— А он решил за меня.
— Мы не простые люди, Янина. Мы бок о бок со смертью и сами почти как боги. Стоит ли усложнять? Это лишь кочка на длинной дороге твоей судьбы. Отныне тебе жить иначе, чем раньше.
— Пока что мне все нравится, — ответила я, имея в виду чудеса, которые увидела здесь, между жизнью и смертью.
— Не торопись с выводами. В твоем родном мире тоже будет не как прежде. Не тяни. И до встречи, Янина.
Эхо Ядвиги растворилось. У тела остались я и Казимир. Он прилег рядом и жевал травинку. Я немного постояла, глядя на эту странную картину, потом дотронулась до себя, и мир снова померк.
Необычно вновь чувствовать тело. Как будто долго плавала, а потом вышла на берег — гравитация дает о себе знать. Немного поморгала — глаза пересохли — и быстро огляделась: Лукоморье больше не сияло, как елочная гирлянда. Грустно.
— Святая инквизиция! — почти крикнул Каз мне в ухо, подскочил и загородил своей рогатой головой весь обзор. Протянул руку и почти сразу отдернул. — С пробуждением, ваше бессмертие. Ты пока полежи в травке, поговорим. Кто вас знает, воскресших, еще бросишься с кулаками, поранишься.
Пошевелиться я особенно не могла, это правда. Впрочем, это не помешало бы испепелить его молнией.
— Дай мне объясниться, потом решишь, — будто прочел мои мысли Каз. — Ты как, шея болит?
— А то ты не знаешь. — В горле тоже пересохло.
— Не-а. Те, кого я убивал, потом не оживали, чтобы поинтересоваться этим моментом.
— Не болит.
— Слушай… Ты пришла совершенно разбитая, ждала удара корпорации из-под каждого куста, видок — краше в гроб кладут. Сейчас, кстати, гораздо лучше. Я подумал, что в моих силах помочь тебе.
— Дай мне встать.
— А драться не будешь?
— Нет.
Казимир вспорол когтями плотный кокон из травы и подал руку. Я не приняла. Он хмыкнул и отошел.
— Корпорация бы с тобой не церемонилась, им все равно. Машиной сбить, отравить… Я умею убивать быстро, неожиданно, тихо и безболезненно.
— Да ты просто ниндзя. Я не просила тебя об этом.
— И не нужно, рыжуля. Я и так все понял. Из всего твоего окружения только я и Маркус имеем навыки и отсутствие совести, и ты пришла ко мне. Я сделал выводы, взял на себя ответственность. В итоге на тебе не осталось ни царапины и ты их переиграла.
— Ты мог со мной об этом поговорить.
— Мог. Но ты бы испугалась. Люди боятся смерти.
— Понятно, ты просто отличный че… демон.
Казимир озадаченно посмотрел на меня — кажется, не понимал, что не так.
— Дружба — штука двусторонняя. Ты спасла меня от страшной участи быть марионеткой, я отдал долг, избавив от мук ожидания смерти, и сделал это как мог мягко. Но ты… показала мне дружбу гораздо раньше, ворвавшись в лавку с этими нелепыми идеями про ступу и метлу.
Поразительные вещи происходят после смерти. Я вижу чудесное, я слышу от Казимира откровения. Признаться, мне нечего было ответить в ту минуту.
— Знаешь, веснушка, я давно живу. Все разговоры, которые могли быть, уже проговорены. Все обиды, какие могли быть, уже случались. Я понял, что тебе нужно время принять ситуацию. И если не собираешься меня поджарить своими молниями, я пойду, а то утром Настю гонять. Ты пока подумай, подашь ли мне руку при следующей встрече.
Летописец. Заметка № 1
Мои отчеты — самые читаемые во всем отделе. Я обогнал по интересности летописца Кощея. Данная заслуга не моя, а бурной жизни новой Яги. Признаться, мне бы очень хотелось ее притормозить.
Какой ужас случился на моих глазах, какая неожиданность, я едва не стал заикой! Однако следует заметить, что Корпорация не любит расходовать ресурсы: умерла так умерла, неважно как. Хотя бы с этим от нее отстанут.
При всем уважении к Яге, я считаю, что помощь Казимира Трехрогого — наилучший выход из сложившейся ситуации, и надеюсь, что она примет это рано, а не поздно.
Новое начало
— Яу смотрю, пока гуляла, обновления поставили? — выдал кот, едва я порог переступила. Честно говоря, заходила домой с опаской, памятуя, как он бросился однажды, почуяв чужеродное, непривычное. А я теперь… что-то совершенно новое.
На удивление, он вел себя адекватно: лениво спрыгнул с дивана, обошел меня, обнюхал.
— Ну, заходи, поведай, девица, где была? Где смертушку нашла?
— Ты в порядке? — спросила я на всякий случай, уж очень оригинально он меня встречал. — Когда я уходила, ты тут чуть по стенам не бегал в ужасе.