Но это — вопрос будущего. Близкого, далекого или очень далекого — зависит конкретно от каждого из вас. Главное, нужно понимать, что все те придурки, которые твердят о невозможности изменения Конституционного строя мирным, ненасильственным путем, являются придурками, которые таким образом оправдывают свою импотенцию, либо сознательными провокаторами.
Теперь о той государственной машине, с которой придется иметь дело политической партии работников наемного труда, партии коммунистической. Об этой страшной, тёмной силе…
Недавняя новость об этой страшной силе меня даже из колеи выбила. Я же бывший таможенник. О таможне много чего знаю. Как и о других правоохранительных органах, с которыми приходилось контактировать и взаимодействовать. Иллюзий никаких у меня нет. И не потому, что я уволился по непродлению контракта. Продлить контракт у меня была возможность более, чем реальная. Согласовал мне продление начальник Центрального таможенного управления Прусов, свояк Бельянинова, бывшего в то время руководителем ФТС. А не согласовало Управление по борьбе с коррупцией без всяких пояснений. Причина несогласования была в том, что друг начальника антикоррупционеров влетел у меня так, что и отмазать его от увольнения не получилось. Это была элементарная месть. Стоило только позвонить Прусову и сообщить об этой ситуации, как всё развернулось бы в обратную. Прусов не простил бы такого, игнорирования его мнения и желания. Хоть мы с ним и цапались, но как-то притерлись, в конце концов.
Но тут два момента еще было, я к тому времени морально почти выгорел на этой работе, каждый день вставать и на нее идти для меня уже пыткой было. Удерживала от самостоятельного шага только обычная боязнь ухода в неизвестную жизнь.
И второе. На момент рассмотрения вопроса о продлении контракта я был включен в разработку достаточно опасной преступной группировки, наносившей государству значительный ущерб. В разработке я был ключевым звеном и это было санкционировано высшим руководством ФТС. Моё увольнение автоматически вело к прекращению разработки, что есть действие, направленное на укрывательство преступления. Действие лица, принявшего решение о моем увольнении, автоматически влекло проверку на предмет наличия в его действиях состава преступления, предусмотренного ст. 316 УК РФ.
И когда начальник оперативной таможни, еще пока и. о., пришедший на эту должность из СОБРа, уведомил меня о непродлении контракта, о том, что я буду уволен через два месяца, я, мягко говоря, слегка удивился, учитывая то, что он сам согласовывал моё внедрение. Видел я баранов, но таких еще не доводилось.
Но ладно, за два месяца можно было постараться разработку закончить. Только я сделал «ход конем», попросил его уволить меня немедленно, прямо в кабинете написал рапорт. Он его подписал, не понимая даже, что он делает. И тут мне стало одновременно и страшно, и облегчение.
Когда главный бухгалтер принесла мне в кабинет бланк обходного листа, она удивилась моему виду. Обычно уведомление о непродлении контракта — это неприятность. У меня была довольная, улыбающаяся рожа. Я радовался. Я осознавал, чего мне удалось избежать при таком тупом руководстве. Разработка была настолько опасная, что любой неверный шаг привел бы к очень значительным неприятностям. Ее нельзя было вести при руководителях, которые в этом деле ни в зуб, ни в пень. Это даже для жизни было рискованно. Это руководство элементарно ничего не соображало в своей работе. Просто вот — НИЧЕГО.
Конечно, это я всё придумал. Конечно. Только позавчера, 10 декабря, арестовали начальника Управления по борьбе с коррупцией ФТС России генерала Дмитрия Мурышова. По решению суда арестовали, значит, у следствия были веские доказательства его преступной деятельности, суд просто так санкцию на арест не даст. Тем более в отношение лица такого уровня.
Вы просто подумайте — начальника Управления по борьбе с коррупцией одной из спецслужб государства берут на взятке! Дело даже не в том, что он взяточник. Что само по себе — по всей таможне народ уже ухахатывается. И плюётся. Больше уже нельзя таможню дискредитировать. Финиш. Приплыли. Главный антикоррупционер таможни пошел на нары за коррупцию.
Дело в другом. Когда мы еще только начинали работать операми, и когда наталкивались на преступные группировки, в составе которых были опера, настроение портилось. Реализоваться по ним было нереально. Это бесполезно было. Он всё знает — ты подходов не найдешь. Вычислит обязательно. Потом стали появляться среди таких люди не совсем профессиональные. Всё чаще и чаще.