– Я вас бил, это правда.
– Ты пускал в ход палку каждый раз, когда у тебя появлялась такая возможность.
Яцек встал прямо напротив «красного треугольника»:
– А вот это неправда, Отто, и ты это знаешь.
– Ты…
– Я бил вас только тогда, когда это было действительно необходимо, когда я попросту не мог этого не делать…
– …что случалось довольно часто, – перебил его Моше. – Ладно, хватит, Яцек. Тебе не удастся выставить серя в роли жертвы. Не говори, что поступать так ты был вынужден. Никто не заставлял тебя становиться капо. Многие от этого отказывались.
– Это правда. Никто меня не заставлял.
– Немцы давали тебе дополнительную порцию еды, жир для смазывания деревянных башмаков, ломоть хлеба, маргарин и, возможно, сигареты. Тебе не приходилось работать, лежанка у тебя была мягкой, ты не попадал ни под какие селекции…[69] Ты поступал так, потому что пытался выжить…
– Как и все вы. Вы все тоже пытаетесь выжить.
– Но не такой ценой. Не такой. Если кто-то из находящихся здесь и заслуживает смерти, то это ты.
– Я поступал так ради хлеба и ради дополнительной порции похлебки, это правда. Однако все совсем не так просто, как ты пытаешься представить.
Берковиц вопросительно уставился на Яцека:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Иржи рассказал вам, что когда-то я был футболистом. Играл в защите, старался не позволять противнику забивать голы. Когда играешь, нужно соблюдать правила, а иначе судья дунет в свой свисток и удалит тебя с поля.
– Здесь судьи не удаляют с поля, а отправляют на расстрел, – сказал Моше.
– Здесь, в лагере, тоже есть свои правила. Я их соблюдал – точно так же, как соблюдал правила на футбольном поле. Однако соблюдал я их не всегда. Когда я играл в футбол, мне доводилось – хотя и редко, но все же доводилось – нарушать правила. На поле иногда замечаешь, что судье тебя не очень хорошо видно, потому что между ним и тобой находятся другие игроки, и тогда можно как бы невзначай помочь себе в работе с мячом рукой. Или же можно сделать вид, что слегка выскочивший за линию мяч остался в пределах поля, и продолжать играть дальше как ни в чем не бывало. А еще я умышленно падал, как будто меня сильно толкнули, хотя в действительности меня никто даже и не касался. В общем, бывают ситуации, когда можно обдурить судей, и если мне представлялась такая возможность, я это делал.
– Не переживай, – сказал Моше, – мы не разоблачим тебя перед федерацией футбола.
– Ты все шутишь, Моше, а я говорю о вещах серьезных. Да, я – Blockältester, и я бил вас, чтобы спасти самого себя…
– Не забудь также упомянуть о порциях похлебки, отнятых тобою у «мусульман», о хлебе, которым ты с нами не делился, и о том, как ты помогал эсэсовцам во время селекции…
– Да, Моше, было и такое. Я помогал эсэсовцам во время селекции, это правда. А ты помнишь Карла, сапожника?
Лицо Моше омрачилось.
– Вижу, что помнишь. А ты помнишь, кто устроил его работать в мастерских, в результате чего он целыми днями находился в более-менее теплом помещении, а не разгружал шпалы по сто килограмм весом при десяти градусах ниже нуля? Знаешь, почему я это сделал, Моше? Потому что я видел, что на морозе он долго не протянет. Я имел возможность выбирать, и я предпочел послать разгружать шпалы кое-кого покрепче. Получается, что я попытался этому немощному человеку помочь.
– Может, приведешь еще один подобный пример, Яцек?
– Хорошо, я приведу тебе еще один пример. Ты помнишь селекции, которые проводились в марте, а, Моше? Ты их помнишь?
Никто не смог бы их забыть.
– Скажи, Моше, что я попросил тебя раздобыть для меня в «Канаде»?
– По-моему, жидкую пудру.
– Такую, какую используют женщины, да?
– Насколько я помню, да, именно такую.
– И что я с ней сделал? Это ты помнишь? Я приобрел ее у тебя, чтобы ею подкрашивали себе щеки слишком бледные Häftlinge и чтобы они тем самым могли пережить селекцию. «А ну-ка, побегай туда-сюда! – говорил я каждому из них как раз перед тем, как он должен был отправиться на осмотр к врачу. – Побегай туда-сюда так, как будто за тобой гонится сам дьявол». Благодаря такому бегу и моей жидкой пудре некоторым из них удалось благополучно пройти осмотр и тем самым спастись.
– Однако очень многим этого сделать не удалось.
Яцек встал прямо напротив Моше. Он был выше его остом.
– Хочешь, я назову тебе еще одного человека, которому удалось спастись благодаря мне? Это ты, Моше. Когда два месяца назад ты заболел дизентерией, кто устроил тебя в лагерную больницу? Скажи мне, кто?
69
Селекция – отбор из числа заключенных тех, кого следует отправить в газовые камеры (или умертвить каким-либо иным способом).