Завтра испытания по физике. Я иду в первую смену. Следовательно, на утро надеяться нечего, а я так распускаюсь, выставляя напоказ свое малодушие. Стыдно признаться, что я не могу взять себя в руки. Ведь последний экзамен. Еще одно, последнее усилие, и я буду свободна. Неужели под конец я сдамся. Раскисну. Нет, нет, этому не бывать. Я сейчас же буду учиться и пусть проучусь до часу, но завтра сдам. Ведь если я завтра не сдам, ведь это смешно, значит, зря я напрягала свои последние силы.
Это же последний экзамен. Напряги же остаток своих сил, Лена, и завтра, завтра ты свободна. Свободна, понимаешь, свободна.
Да, я не малодушна. Я сдам завтра физику!..
Вот я и свободна. Сдала физику на хор[ошо]. Недаром я всю ночь сидела над книгой. Итак, впереди заслуженный отдых. Каникулы начались. Здравствуй, свобода.
Я проснулась в 10 часов. Меня пожалели и не будили. Ака дала мне в кровать чай. Я только хотела пить, вдруг два звонка. Мама пошла открывать. Слышу голоса: мамин и мужской какой-то. У меня в голове мелькнуло, наверно, маме что-нибудь принесли, подмакетник{5} или еще что-нибудь. Я быстро потушила свет, сняла очки и завернулась в одеяло. Мама кому-то говорит: «Подождите минутку». Потом вошла в комнату и говорит мне: «Вова пришел за книгами, можно ему войти».
— Вова, конечно, пусть войдет.
— Извините, что так рано, мне нужны книги.
— Мама, дай ему книги, они здесь на полке. А я как раз хотела к тебе придти, отнести книги.
— Ну вот, видишь, я тебя опередил, — сказал он, сдержанно смеясь.
Мама стала рыться на полке.
— Вова, вот это она уже прочла, — и показывает ему книгу «Левине»{6}.
— Да нет, мне не эти книги, мне учебные.
Тут я только вспомнила. Ведь Вова назначен ответственным по сдаче учебников в школу.
Мама стала собирать книги. «Вова, садись», — говорила она поминутно.
— Нет, ничего, я постою. Меня там ребята ждут. Мама еще спросила его, куда он едет. Он сказал, что
еще не знает.
— Вова, поедемте с нами на Волгу. Копите деньги.
— Где же столько денег достать.
А я ему говорю: «Слушай, Вова, приходи как-нибудь в эти дни. Поговорим о девятом классе и вообще».
Он не сразу ответил: «Хорошо, зайду как-нибудь».
Когда он уходил, я еще раз сказала: «Вова, заходи, пожалуйста». Он промолчал.
— Ты что, Вова, решил по домам ходить и собирать книги?
— Да.
— А у кого ты уже был?
— Ни у кого, я с тебя начал.
— Почему с меня, а Роза, Люся.
Он спросил Люси телефон, сказал, что пойдет к Розе.
Потом я узнала, он был у Розы, а Люсе позвонил.
В час, как Вова сказал, я пошла в школу за деньгами. В классе, где происходила сдача книг, от потолка до пола возвышались кипы. Здесь были наши ребята. Вова, Яня, Миша Ильяшев, Ася, Тамара, Роза, Люся Иванова.
Из школы мы вышли все вместе. Сперва девочки: Роза пошла с Тамарой в ту сторону, потом я и позднее мальчики. Девочки со мной не простились, как будто чужие. Я уже отошла на несколько шагов от школы и не могла не обернуться. Мальчики как раз в это время вышли, и Вова мне поклонился, вернее, не поклонился, но сделал прощальный жест такой. Нет, он, наверно, не придет. Я же к нему не пойду. 9-ого на поклассном мы встретимся, и я его спрошу, почему он не пришел, и попрошу его придти. А может, не надо? Посмотрим.
Сегодня начала день по-настоящему. В 1/4 8-ого встала, сделала под радио зарядку, умылась, причесалась, постелила постель и пошла в садик. Там еще никого не было. Сердитый сторож доканчивал уборку садика. В садике очень хорошо. Поют птицы, перелетывают с куста на куст.
После садика пришла домой, слушаю по радио о подводниках. Какой сложной и серьезной [является] учеба и жизнь наших советских подводников. Они, например, учатся обслуживать корабль в темноте, на ощупь. Жизнь всей лодки зависит от каждого учащегося в отдельности. Обязанности так распределены, что даже кок не только готовит пищу, но в часы боевой тревоги он бежит на свой пост в оружейный расчет. Изо дня в день так тренируются бойцы со своими командирами, и, когда враги нападут на нас, а этого не миновать, рано или поздно война будет, мы будем твердо уверены в победе. У нас есть что защищать, чем защищать, кого защищать.