— Остановись! Это невозможно! Только не в чужом доме! Еще не ночь, в любой момент кто-то может войти, — зачастила Эрин, пытаясь выскользнуть из крепких объятий супруга. — То, к чему ты меня склоняешь, не способствует принятию здравых решений, зато может все усложнить. — Она села на постели спиной к Франческо. — Я была не права, во всем обвиняя одного тебя. В сложившейся ситуации я виновна не меньше. Я позволила себе увлечься тобой, позволила надеть на свой безымянный палец кольцо. Я ошибалась, когда думала, будто смогу жить с тобой.
Франческо слушал жену и лениво поглаживал ее напряженную спину. Он давно хотел прикоснуться к теплой нежной коже Эрин и теперь наслаждался этой возможностью. Затем он несколько раз пропустил сквозь пальцы ее огненные локоны.
— Ты слушаешь меня, Франческо? — Эрин повернулась к нему.
— Мы слишком долго разговариваем, любимая, пора переходить от слов к действию, — он потянул ее за руку.
Она выдернула свою руку и прикрыла грудь.
— Ты стесняешься меня? — удивился Франческо. — Это просто смешно! Не будь ребенком! Я хорошо знаю твое тело, Эрин. Ты тоже хочешь меня, но зачем-то упираешься. Не думай, будто сможешь меня одурачить.
— Да, Франческо, ты, как никто другой, умеешь меня взбесить!
— Тебя же это заводит, красавица.
— Ну что ты делаешь?!
Эрин в бессилии упала на кровать и закрыла лицо ладонями. Она чувствовала, как холодны ее руки и как горят щеки.
— Вот что, любимая… — проговорил Франческо и отнял ладони от ее лица.
Она взглянула в его глаза и невольно приоткрыла губы для поцелуя, хотя и знала наверняка, что он не станет целовать ее сразу, сначала помучает.
Но на сей раз Эрин ошиблась, Франческо жадно приник к ее губам. Он целовал ее медленно, настойчиво. Его руки ласкали ее тело. Она почувствовала желание, отчего ей стало совестно. Она вернула мужу поцелуй и с мольбой в голосе произнесла:
— Не надо делать этого сейчас, это небезопасно.
— В каком смысле?
— Я полагаю, занятия сексом могут повредить нашему малышу.
— Может быть. А вот поцелуи еще никому не повредили.
— Только поцелуи?
— Мы будем очень осторожны, любимая. Ведь все, что я хочу, — это чувствовать тебя, — Франческо положил руку на грудь Эрин. — Ты само совершенство, родная, — удовлетворенно произнес он.
Эрин порывисто обняла мужа и жадно его поцеловала.
Франческо услышал заветное «да», но решил уточнить:
— Ты готова принять меня? Обещаю быть осторожным.
— Да, — повторила она.
— Но тебе придется сказать мне об этом, — выдвинул свое условие Франческо.
— Что ты хочешь услышать от меня, милый? — не поняла Эрин.
— Я хочу тебя, любимая, но мне необходимо знать, что ты тоже хочешь меня, — проговорил он.
— Ты же знаешь, милый. К чему все эти слова? — упрямилась она.
— Я должен это слышать, любовь моя.
Эрин настороженно взглянула на мужа. Франческо был холоден и серьезен, он смотрел на нее сурово и требовательно. Она была вынуждена повиноваться. Едва слышно Эрин прошептала:
— Я хочу тебя, Франческо.
Она была вознаграждена долгим чувственным поцелуем.
— Пожалуйста… — попросила она.
— Да, любимая, — ответил он.
Эрин зажмурилась от наслаждения.
— Тебе хорошо? — спросил Франческо через минуту.
Она ответила сладостным стоном.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда Франческо пошевелился, Эрин была уже у дверей спальни. Она замерла на пороге.
— Куда ты собралась, красавица? — сонным голосом окликнул он жену.
Она повернулась лицом к кровати.
Франческо приподнялся на локтях. Покрывало лишь отчасти прикрывало его тело.
— Возвращайся ко мне, пташка, — Франческо жестом пригласил жену к себе. — Зачем ты оделась, любимая? — недоумевал он.
Два часа спустя, то и дело поскальзываясь на мокром полу душевой кабинки, они все еще не были в состоянии разомкнуть объятья.
Невозможно было сказать, изменила ли Эрин свои намерения, но последние шесть часов она нежилась в объятьях Франческо, и ей казалось, будто страсть, связывающая их прежде, вернулась.
— Что ты делаешь, Франческо? — воскликнула Эрин, почувствовав, что он снова входит в нее. — Сколько можно? Прекрати… Я знаю, это моя ошибка, я не должна была этого допускать.
— Я еще многое могу тебе предложить, — не унимался Франческо.
— Остановись! Никто не должен знать, что мы… Ни Валентина, ни Сэм, ни горничная. Мы должны все здесь привести в порядок и… — покидая душевую кабинку, Эрин бросила на ходу: — Надо поскорее одеться.