Осмотр занял несколько секунд.
Пантера протянула руку и сняла выбранный нож со щита.
Нож простенький с виду: короткое прямое лезвие, без зазубрин, без канавки для стока крови.
Ручка деревянная, не из драгоценного палисандра или тасманийского бука, а – из осины.
Рукоятка обмотана шкурой акулы.
— На базаре этот нож привлек бы внимание только бедной хозяйки, или голодранца, который собирается использовать его один только раз.
Самый простой и недорогой на вид нож. – Ахилл уже с любопытством посмотрел в изумрудные глаза Пантеры. - Ни драгоценных камней, ни блестящей вычурной ручки, ни широкого опасного лезвия. – Ахилл подошел, двумя пальцами взял строптивую за подбородок.
Если бы Пантера захотела, то без усилий воткнула бы ему нож в живот.
Но Ахилл уже не боялся ни ее ноги, ни ножа.
Восторг воина заглушил чувство страха и опасности. – Скажи, как ты моментально вычислила его.
Ты даже не осмотрела другие ножи, а взяла сразу этот.
Этот нож даже не всякий профессиональный воин оценит, и не каждый оружейник заметит его уникальность.
Дамасская сталь, закаленная десять лет на крови гепарда.
Рукоятка простая, из дешевого дерева, обмотана кожей акулы, чтобы рука не скользила.
Нож для настоящего знатока, профессионала.
Этот нож нужно любить и тогда он полюбит хозяина. – Ахилл молча ждал ответ.
Пантера опустила нож плашмя на указательный палец.
В свете факелов рисунок стали на ноже заиграл.
Причудливые разводы изгибались, казалось, что они движутся.
Можно смотреть на эту сталь вечно, и никогда она не надоест.
— Нож твой, – Ахилл вернулся на свое ложе.
Он никак не мог объяснить себе этот щедрый жест.
Подарил бесценный нож строптивой рабыне, которая едва не убила его, но зато опозорила: ударом ноги в челюсть заставила опытного воина сесть на пятую точку. – Я прикажу Ифигении, чтобы она не смела отбирать у тебя этот нож. – Ахилл чуть не добавил «Ты его заслужила», но вовремя придержал язык.
Нахваливать рабыню – невозможно!
Пришли слуги, чтобы отвести строптивую в казарму школы гладиаторов.
Ахилл смотрел в спину уходящей девушке.
«Даже не оглянулась, – он с некоторой досадой подумал, когда строптивая подошла к выходу из зала. – Взяла нож, как должное», – Ахилл опустил голову на мягкую подушку, набитую волосами девушек.
К ложу подошли две благоухающие рабыни.
Они стояли и ждали приказа начать веселье.
Ахилл долго внимательно рассматривал роскошных стройных девушек, но не давал сигнал к началу утех.
«Нет в них той ярости, которая имеется у строптивой, – Ахилл растянул губы в жесткой улыбке. – Не хватало еще, чтобы я дал строптивой свободу и взял ее в жены. – И еще более невероятная мысль ожгла. – Строптивая могла и не принять мое предложение стать моей женой.
Невероятно, но от нее можно ждать всего нехорошего.
Рабыня, которая ногой бьет в челюсть хозяина — непредсказуема.
Мне придется спать с мечом в изголовье.
Да и меч не спасет, если строптивая возьмет в руки нож.
Нож, который я ей так глупо подарил.
Захотел показаться щедрым и снисходительным!» – Ахилл разозлился на себя и брезгливо махнул рукой рабыням, чтобы убирались прочь.
Пантеру вернули в ее клетку и закрыли засов.
Девушка опустилась на солому, и никто не видел, как на ее лице играет счастливая улыбка.
Строптивая закрыла глаза и, впервые за долгое время, почувствовала себя счастливой.
— Поднимайтесь козы, пора, – Ифигения шла по коридору между клеток, стучала рукояткой меча по бронзовому щиту.
Из камер слышались нелестные отзывы в адрес Ифигения, ворчание, недовольные шутки проснувшихся девушек.
В купальне новенькая рабыня Клио обидно толкнула плечом Пантеру.