Еще никто не выживал. – Ифигения обернулась к гладиатрикс: — Что стоите?
Помогите отнести Пантеру в ее клетку.
Строптивая умрет на соломе, а не под водой. – Ифигения махнула рукой, опустила голову и пошла к арене.
Пенелопа и Гретта вместе с Афродитой донесли Пантеру до каменной клети.
— Идите, я останусь с ней, – Афродита закрыла за гладиатрикс дверь.
Затем сняла тунику и прикрыла обнаженное тело строптивой.
После недолгого раздумья Афродита опустилась на солому рядом с ней.
— Так не получится, – Афродита сняла с Пантеры тунику, прижалась к гладиатрикс своим обнажённым горячим телом, обняла. – Ты холоднее, чем лед, – Афродита виновато улыбнулась.
Утром, вопреки предсказаниям Ифигении, Пантера проснулась.
И проснулась первая.
Она присела и долго, пристально смотрела на съежившуюся от холода гладиатрикс.
Под ее взглядом Афродита открыла глаза.
— Ты умерла, я делала тебе искусственное дыхание не из жалости, а только для того, чтобы что-то делать, – Афродита натянула свою тунику. – Ифигения сказала, что ты все равно умрешь от переохлаждения.
— Поэтому ты всю ночь согревала меня своим телом, – Пантера пристально смотрела на Афродиту.
Не добавила, хотя на языке вертелось:
«Не побоялась прикоснуться к нечистой отверженной?»
— У тебя хорошее дыхание, долго держалась под водой.
— У меня очень хорошее дыхание.
И это не все, что я умею. – Пантера поднялась.
Афродита снизу вверх смотрела на обнаженную подругу.
Глаза и губы Афродиты увлажнились.
— Свершилось чудо, – оказывается за ними подглядывала через решетку Ифигения. – И это чудо ты, Афродита.
Я не знала, что нужно спать рядом с переохлажденной.
Сколько бы гладиатрикс можно было спасти от смерти после колеса.
— Можно было их не отправлять на колесо, только и всего, – Афродита подошла к решетке.
— Ты же знаешь, что не я решаю, – тренер открыла дверь. – Чудесное воскрешение не избавляет строптивую от занятий. – В голосе Ифигении появились веселые искры: — Сначала страстно целовать, делать искусственное дыхание, возвращая к жизни, а потом прижиматься голым телом к голому телу. – Ифигения пошла впереди, около корзины с хлебом обернулась к Афродите.
Афродита шутливо хлопнула тренера по попе.
Ветераны засмеялись звонко, словно на камни упали дротики.
«Они переругиваются изредка, но видно, что их связывает нечто большее, чем драки на арене и рабство», – Пантера чуть заметно дрожала, холод ночи остался в ней, но забился в самый дальний угол сознания и тела – туда, где прятались обиды, боль от избиений, унижения.
Гладиатрикс в купальне смотрели на Пантеру с удивлением, никто не ожидал, что она выживет.
В то же время девушки старались не подходить ближе к странной строптивой.
Она пугала непредсказуемостью, холодным блеском изумрудных глаз и к тому же – отверженная.
Афродита тоже держалась вдалеке от нее, будто бы не было вчера и ночью ничего.
На арене перед началом учебных боев Ифигения подозвала Пантеру к себе.
— Строптивая, дорогая, не хотела бы я попрощаться с тобой, но у гладиаторов принято каждый день прощаться.
Жизнь гладиатрикс сложна и непредсказуема – не знаешь, в какой момент смерть подстережет тебя. – Ифигения говорила без угрозы, даже доброжелательно.
На ней сегодня красовалась красная туника и белые сандалии с золотыми застежками.
Лицо скрывал изящный шлем.
Тренер протянула строптивой руку и тут же ее убрала, вспомнила, что с подчиненными, особенно с отверженными, нужно держать себя строго. – Не говорю тебе сегодня прощай, надеюсь, что увидимся снова, и тебя не прирежут твои подружки гладиатрикс.
Надеюсь, что после колеса ты не забудешь вечный холод?
Афродита не каждый раз станет тебя спасать искусственным дыханием и горячим телом. – Ифигения загадочно улыбнулась.