Тренер стучала рукоятью меча по бронзовому щиту – не услышать невозможно. – Каждая работа заслуживает поощрения, даже работа столь ленивых гладиатрикс, как вы.
Не думайте, что это ради, вас, это – ради гладиаторов. – Ифигения грубо шутила.
Но по голосу слышно, что и она рада новому представлению.
— Я вспомнила! Наконец-то! – Дриада первая выбежала из клетки. – Мой самый лучший!
Гектор? Где Гектор? Я хочу Гектора?
— Гектор убит, – невысокий кряжистый гладиатор произнес без тени сожаления.
Его мускулам позавидовали бы сотни бойцов.
Волевое лицо выражало абсолютное спокойствие. – Если хочешь, я заменю тебе Гектора. – Гладиатор провел пальцем по губам Дриады. – Но одной тебя мне мало.
Я сегодня устал, поэтому хочу только трех.
— Не жирно будет, Спартак? – Ванесса и Идофения обходили Спартака по кругу.
Идофения опустила ладони на грудь Спартака.
Ванесса насмешливо сдвинула брови.
— Ну, разве, что ты, Ванесса с ними.
Ты троих стоишь на арене и в постели! – Спартак, очевидно знаком со многими гладиатрикс.
Девушки засмеялись, к ним подошли другие гладиатрикс и гладиаторы.
Строптивая с ложа не поднималась, она не ждала ничего хорошего от предстоящего спектакля.
Пантера уже давно ничего хорошего не видела…
— Я сам разберусь со своим хозяйством, – послышался гортанный хриплый рев. – На самом деле я всегда один, а ваши драгоценные братцы пусть возвращаются на арену и докажут, что они лучше, чем Гектор.
Мне нужна невеста на ночь и не больше. – Около узницы Пантеры остановился огромный, исполинский гладиатор.
Он был абсолютно нагой, словно только что вышел из черного камня.
В свете факелов ослепительно блестели белые, и, что удивительно для гладиаторов, целые зубы.
Исполин лишь один миг смотрел на Пантеру, затем, по-хозяйски вошел в ее камеру.
— Ты почему лежишь?
Тебя побили на арене?
Ты больная? – Он приподнял голову девушки за подбородок и заглянул в изумрудные глаза.
Увидел в них лишь отрешенность и разочарование. – Не понял!
Я тебе не нравлюсь? – Гладиатор прорычал, от его крика взлетели несколько соломинок. – Ты слишком худая, чтобы думать и не подчиняться.
С удовольствием послушаю, как хрустят твои кости под моим жерновом.
Приоткрывай губы, а то разорву их.
— Ты ведешь себя не как человек, а, словно животное.
Хоть ты и раб, но сохраняй человеческое достоинство. – Строптивая присела, пристально смотрела на гиганта.
Он высился нереальной скалой, и занимал собой почти все оставшееся место в камере.
— Ты говоришь о моем этом достоинстве? – Гладиатор мотнул большим хозяйством.
В его глазах появился нехороший огонь. — Любишь поговорить? — Гладиатор нехорошо усмехнулся. – Жди здесь, я сейчас вернусь. – Он, несмотря на вес мускулов, выскочил из камеры с грацией тигра.
Вскоре он пришел, но не один, а с Ифигенией.
Тренер держала в руке чашу, щеки ее горели от возбуждения.
— Пантера, это Дракон. – Тренер погрозила пальцем строптивой. – Раз в две недели мы устраиваем праздник.
Гладиаторы и гладиатрикс сходятся в любовных схватках. – Ифигения хихикнула. – Всем хорошо, и, главное, что бесплатно.
Пользуйся, пока есть возможность, а то оставим без сладкого. – Ифигения потеряла интерес к Пантере. — Дракон, а это наша Пантера. – Ифигению гладиатор вызвал разбираться с непокорной рабыней, и тренер хотела, как можно быстрее, закончить с этим делом. – Дракон, ты не можешь справиться со строптивой?
Ты ее в три или в четыре раза больше, так что же ты ждешь?
Тебе нужна помощь тренера школы гладиатрикс?
— Нет, я просто хочу знать, кто сегодня после меня не встанет, – глаза гладиатора блестели.
Он облизнул большие влажные губы. – Раньше мне девушки не отказывали.
Посмотри, Ифигения, разве я стал менее хорош? – Дракон картинно надул мускулы.
Зрелище – не для слабонервных, особенно, если учесть, что все очень немалое хозяйство гладиатора на виду.