Да любая рабыня стоит дешевле, чем она!»
«Почему ты сам не решишь эту проблему и не поговоришь с Афродитой?
Один раз в жизни тебе повезло, а ты перекладываешь заботу на мои плечи.
Ты никогда не станешь менялой, будешь развозить амфоры и горшки по рынкам, если не проявишь твердость».
«Моя мать виновата, что я нерешительный.
Она избивала меня, говорила, что закаляет побоями мои дух и тело, – Кассий оправдывался (а я не понимала, о чем они говорят). – Мама внушала мне, что нужно оставаться человеком, если у тебя нет денег.
Моральные устои превыше всего».
«Шумерия падет скоро из-за того, что мы думаем о всякой моральной ерунде, а не о том, как надо делать амфоры».
«Эсхил, ты противоречишь сам себе.
Не отдаешь мне дочь, но тут же добавляешь, что нужно забыть моральные устои».
«Ладно, Кассий, – отец мой засмеялся. – Давай пять динариев и иди к Афродите».
«Пять динариев? – Кассий деланно возмутился, но по голосу понятно, что он согласен заплатить пять динариев.
Но за что заплатит? – Мы договаривались на трех динариях».
«Три было до того, как ты начал молоть чепуху.
Я из-за тебя потратил время, за которое изваял бы две амфоры». – Отец добродушно засмеялся.
Зазвенели монеты.
Я ужасно захотела получить хотя бы одну монетку.
На нее я бы накупила меда и орехов.
«Афродита, ты где? – Через минуту послышался робкий голос Кассия. – Кассий приехал, я привез тебе подарок».
«Подарок? – Я с радостным визгом выскочила из тени. – Дай мне подарок, дядя Кассий». – Я повисла на шее Кассия.
Купец еще не старый, но уже с заметной сединой в бороде.
Живот у него выпирает, но мне нравился этот живот, потому что у моего отца живота не было.
«Пойдем в дом, Афродита, я покажу тебе подарок в доме», – купец испуганно озирался по сторонам.
В горшечной закашлял отец, он, словно смехом давился.
Я зашла за купцом в дом.
Кассий закрыл за мной дверь.
Руки у него заметно дрожали.
Но даже дрожащими руками он извлек из сумы маленькую коробочку и открыл ее.
В коробочке блестело тонкое колечко.
«Что это за прелесть, Кассий?» – Восторг переполнял меня, я не могла поверить, что это подарок мне.
За что столь щедрый подарок.
Только один раз я видела подобное колечко на пальце Фионы.
Фиона – дочь знатного горожанина, правой руки помощника кади.
«Это тебе подарок, – голос купца стал неожиданно хриплый. – Но не сразу».
«Как не сразу?» – Я заподозрила подвох в словах купца.
Он с отцом придумал игру со мной?
Поманят кольцом, а потом не отдадут.
«Ты красивая, – купец провел пальцем по моей щеке.
Палец у него влажный, почти что мокрый. – Сними хитон, Афродита».
«Снять хитон и все?» – Я быстро скинула хитон.
Предстала перед купцом обнаженная, потому что мы в Шумере ничего не носим под хитоном, а иногда, вообще, ходим голые.
Голые мужчины и женщины вместе с термах – обычное явление.
Я слышала, что у вас, на Севере сто одежек. – Афродита сделала еще одну попытку добиться ответа от строптивой, но не дождалась и без сожаления продолжила рассказ. – Кассий тоже разделся, остался нагой, как сокол.
«Тебе жарко, Кассий?
Я могу облить тебя водой из колодца». – Я не сводила глаз с кольца, боялась, что купец его спрячет обратно в суму.
И тогда – прощай моя мечта!
«В жизни каждой девушки… – Кассий подавился словами, не закончил, что должно быть в жизни каждой девушки. – Афродита, ложись на подстилку и раздвинь ноги.
Ты очень красивая!» – Он повторял, как безумный.
Я покорно легла, с любопытством ждала, что произойдет дальше.
А дальше произошло то, что я не совсем ожидала.
«Кассий. Зачем ты это делаешь?
Мне больно – Я почувствовала неудобство, когда что-то вошло в меня снизу.