В это время дверь в комнату отворилась, и вошел князь.
Одет он в длинный кружевной белый балахон, в какие в Пурпурии облачают знатных мертвецов.
На голове колом стоял длинный остроконечный накрахмаленный колпак.
Туфли мягкие с помпонами.
— Жених на час! Радуйся, рабыня! – князь Nikki произнес заранее заготовленную фразу и открыл рот, будто подавился целым кокосом. – Ваза!
Оставь вазу! – князь натянуто улыбнулся.
Он дорожил этой вазой, как своей матушкой.
Блондинка, разгорячённая игрой, разжала руки.
Ваза упала и разбилась, как в сказке.
В глазах блондинки сверкали молнии недовольства.
Из-за князя разбился мяч, князь во всем виноват, что пришел, оборвал на самом интересом месте игру в мяч.
Девушки должны были намазаться маслом, все, и игра бы стала сложнее, а, значит, веселее.
Рыжеволосая и шатенка медленно вытекали из зала.
Брюнетка, под воздействием веселого дурманящего порошка, по-клоунски поклонилась князю, хрюкнула, но на ее счастье, светлейшего на минуту парализовало от чудовищного поступка блондинки: она посмела разбить его любимую вазу.
Она поступает не по плану, давно заведенному им, князем, во Дворце.
Она нарушила таинство их первой брачной ночи.
Блондинка подошла к своей заветной доске и написала.
«Ты все портишь.
Без тебя было бы лучше и веселее!»
Князь прочитал, и, как ни странно, улыбнулся.
Теперь он знал, принял решение, что делать.
— Первую брачную ночь со мной ты уже не заслуживаешь, дерзкая рабыня, – светлейший подошел к блондинке, качался перед ней на кончиках пальцев ног. – Я догадываюсь, почему ты без памяти.
Ты настолько надоела в своем королевстве, что тебе настучали по голове, а затем вышвырнули вон далеко-далеко за границы твоего государства.
Кто же станет тебя терпеть.
Даже я, по прозвищу стальной лев, чуть не свихнулся рядом с тобой! — В голосе светлейшего разливается мед.
Молодые слуги за спиной князя мигом поседели, они знали, что означает сладкий голос князя.
— Тебя раньше не били…
«Как это?» – блондинка с любопытством смотрела на тапочки князя.
Она, не могла представить, как ее будут бить.
— Позволь, я сдую мотылька с твоего плеча, – Nikki шутливо дунул на невесомого мотылька на плече девушки.
Мерзкий мотылек не подчинился дуновениям светлейшего князя.
Он всеми своими лапами насекомого вцепился в нежную кожу блондинки.
— Даже мотылек перешел на твою сторону, – Nikki пожал плечами. – Тем хуже для вас. – Nikki почувствовал, как кровь отлила от головы и ударила в руку.
Рука поднялась и отвесила блондинке пощечину.
Голова блондинки дернулась.
Мотылек на плече понял, что дело плохо.
Люди живут столетие, а мотыльки – всего лишь один день.
И в этот день мотылек не хотел умереть раньше времени.
Насекомое сорвалось с плеча блондинки и полетело на луг наслаждаться нектаром и брачными играми с другими мотыльками.
«Что это было?» – немой вопрос застыл в глазах блондинки.
Она не видела полет руки князя, даже не могла представить, что рука кого-либо принесет ей боль.
Руки растирали и массировали ее тело, обмывали в купальне, поэтому руки никогда не были жесткие.
Блондинка ошибочно подумала, что у нее помутилось в голове от усталости.
Но светлейший торжествовал победу.
— Я ударил тебя! – он объяснил удивленной девушке. – Ты не обладаешь сверхинтеллектом, поэтому приходится тебе все в подробностях рассказывать.
Побоями наказывают нерадивых рабов.
Но побои – самый гуманный метод воспитания в моем дворце.
Счастлив тот из рабов, кому я назначаю побои, а не отрубание конечностей.
Ты из благородной леди превратишься в простушку, примиришься с тем, что ты стала рабыней.
А за вазу, за разбитую вазу дорого заплатишь! – Взгляд князя опустился на осколки, затем поднялся к покрасневшей щеке блондинки. – Чтобы ты поняла, я добавлю тебе еще одну пощечину, а потом… — Вторая пощечина звонко отозвалась серебряными колокольчиками в голове блондинки.