Это другое унижение, сладкое, связанное с собственной никчемностью и уродством.
— Я бы выпил с тобой вина, но не вижу в этом никаких перспектив для себя, – Bekker снова вытер слезы. – Я нуждаюсь в огромной любви, как в юности, хочу много золота.
Я изучил все приемы плотской любви, научился готовить семейный ужин, открываю и закрываю рот, когда необходимо, но к чему все это?
«Все мужчины хотят жениться на мне.
Я никому не отказываю, но никто не успевает жениться.
Хочешь – женись!» – Блондинка написала на доске и без улыбки показывала распорядителю на псарне.
— Я? Взять в жены тебя? – Bekker икнул, посмотрел по сторонам – нет ли рядом призрака, которому блондинка написала. – Даже мечтать не смел.
А то, о чем не мечтаешь, не сбывается.
Высокая блондинка аристократка, загадочная, голая, недостижимая и я?
Произошло чудо! – Bekker поднял лицо вверх, но не увидел солнечный луч, который, разумеется, не пробьется сквозь скалу.
Блондинка молчала, она присела на солому и лениво откусила от виноградинки.
Львы с пониманием смотрели на девушку.
Казалось, что она забыла о своем предложении пожениться, все у нее просто, и из любой ситуации эта девушка выходит без затрат потери своего здоровья.
— Я беру в жены самую лучшую девушку на свете, — Bekker с воплями бегал между клеток, стучал по прутьям, корчил уморительные рожицы.
Затем вдруг, остановился, словно его ноги закопали в могилу. – А что сиятельнейший князь скажет?
Да плевать я хотел на мнение Nikki.
Он не считается с моим мнением, и я его не послушаю.
Убежим с тобой, блондинка, спрячемся в лесу или в поле, я построю шалаш. – Bekker вел с собой диалог, уговаривал себя, спорил с собой. – Шалаш?
А, если нас найдут?
Что мы станем в шалаше кушать? – И тут же ответил, ослеплённый любовью. – Что найдем, то и скушаем.
Я недолго протяну, поэтому после свадьбы мучения мои не продлятся.
А ты, тебе всегда найдется место под солнцем. – Bekker извлек из кармана серебряную монету, надкусил ее. – С другой стороны, я скопил пять дирхемов, а ты нищая.
У тебя даже нет денег на одежду, и я не собираюсь тратиться на тебя.
В молодости я потратил много денег на девушек, а теперь я не молод, тратить деньги, все равно, что силы свои тратить зря. – Снова спорил с собой. – А зачем мне деньги, если умру, и в аду они мне не пригодятся.
Решено! Мы женимся! – Bekker делал три шага к клетке с блондинкой, потом два шага назад, но все же он двигался к цели.
— Именем князя Nikki, блондинка, ты должна танцевать на придворном балу, – все мечты и надежды Bekker прервал торжественный голос.
Рабы вкатили в зверинец позолоченную клетку.
— Не зря блондинка сказала, что никто не успевает на ней жениться, – Bekker спрятался за клетку с человеком-слоном.
Человек-слон большой, за ним спрячется гора. – Эта красавица слишком хороша, чтобы ее оставили в покое. – Bekker склонил голову на колени и приглушенно зарыдал.
Он сморкался, жалел себя, свою неудавшуюся вторую половинку жизни.
Светлое и веселое удалялось, приближалось темное и молчаливое.
В это время блондинка навострила ушки.
Танцевать она любила, но не так, как требовали от нее, а так, как хотела и когда хотела.
— Не надейся, что ты будешь танцевать, как равная среди равных, – команду рабов возглавлял уже знакомый блондинке Safo.
Судя по голубым обтягивающим панталонам и золотому венку, он получил милость князя Nikki. – Самое унизительное для аристократа, для благородной леди, это развлекать почтенную публику, быть рабыней. – Safo ниже ростом, чем блондинка в клетке, но смотрел на нее свысока. – Тебя будут бить кнутом, а ты станешь танцевать в клетке.
Тебе понравится, потому что на тебя все будут смотреть.
На тебя и на гимнастку из дальних стран.
Князю Nikki предложила свои услуги очень гибкая акробатка.
Что она выделывает со своим телом – смотреть противно! – Safo щелкнул пальцами, закатил глаза, чмокал губами.