Люблю золото и изумруды. – Гном из штанов достал свой любимый изумруд, поцеловал его и бережно вернул обратно.
— Я ничего и никого не боюсь, но сейчас чувствую страх, – Roland поднялся на ноги. – Я боюсь неизвестности, которая обрушится на меня, если мы не отыщем для девушек в лесу королевские покои на ночь.
— На тебя блондинка Virginie не станет кричать, потому что у нее нет языка, она немая, – Laslegedhel смотрел на акробатку Isabelle, и ему казалось, что она смеется, подпрыгивает, ходит колесом, играет в мяч только для того, чтобы ему понравиться.
— Блондинке графине не нужен язык, чтобы сказать многое, – Roland отрезал кусок мяса с кровью, задумчиво жевал. – Она прожигает дыру взглядом, а ее сдвинутые брови говорят больше, чем меняла на рынке. – Roland скрылся в кустах.
— Нужду отправился справлять, или замок для блондинки графини искать, – Wolfgang топором вырубил часть копченого лося, сосал мясо.
— В эту трудную минуту я не должен быть один, – Laslegedhel сделал шаг к кустам.
— Не уходи, не оставляй меня одного с девушками, а вдруг, они попросят еще что-нибудь, а я ничего, кроме как долбить скалу, не умею, – Wolfgang умоляюще поднял руки.
В ответ на призыв гнома Laslegedhel вернулся, присел к костру.
Молчали долго, наконец, Wolfgang с натугой произнес.
— Раньше я не любил эльфов.
— Я тоже ненавидел гномов, – Laslegedhel ответил бесцветно. – Но я не эльф, а ты не гном.
Они, как и ведьмы, сказочные существа.
Мы простые изменившиеся люди, которые живем по тысяче лет: вы – под землей, мы – в лесах. – Laslegedhel приобнял Wolfgang за плечи, почувствовал, как от волнения затрепетало тело маленького человека. – Но сейчас мы попали в ловушку времени.
Простые человеческие девушки поймали нас, умных, всезнающих, и мы не знаем, как из ловушки выбраться. – Laslegedhel пристально посмотрел в лицо гнома. – А ты мужественный, твое рубленое лицо с носом-картошкой – настоящая скала.
Есть дикая красота в твоих угловатых чертах.
— А вы, лесные люди, совершенны! – Wolfgang не отводил глаз от лица Laslegedhel. – Утонченные, грациозные.
Я говорю тебе, как друг, а не как… — Wolfgang замолчал.
— И я тебе друг, а не… — Laslegedhel приложил палец к губам гнома.
Кусты затрещали, из них вывалился герой Roland.
Вид его потрепанный, одежда расстегнута, глаза налиты кровью, изо рта идет пар.
Со стоном раненой куропатки Roland упал около костра, ползком преодолел расстояние до туши оленя, впился в его губы страстно, требовательно, словно вытягивал из жареного животного ответный поцелуй.
— У тебя понос? – гном по-своему истолковал бедственное положение героя.
— Нет, у меня хуже, – Roland отлепил губы от губ животного.
— Ты не нашел королевские покои для блондинки Virginie и теперь боишься ее гнева?
Мы не шокированы, что ты целовал жареного оленя! – Laslegedhel все понимал.
Он оглянулся, сорвал травинку и протянул герою. — Пожуй анашу-траву, она, конечно, не избавит тебя от страха и от сердечной боли, но процесс жевания отвлечет на время от процесса умирания от страха.
— Мы команда, поэтому вместе обязаны искать дворец, – Wolfgang отложил кусок оленины до лучших времен, встал на четвереньки. – Слышу! Нам повезло! – Каменным кулаком постучал в землю.
— Ты выроешь для нас могилу? – герой Roland спросил с надеждой.
Но Wolfgang уже увлекся земледелием.
Он на четвереньках побежал в кусты.
Laslegedhel подумал и двинулся за ним.
— Охранять голых девушек в лесу или уйти с мужчинами воинами? – Roland долго не размышлял.
Он принял героическое решение – побежал за гномом и эльфом.
Рощица тысячелетних дубов окружала высокий холм.
Laslegedhel понял намерения Wolfgang и первый забежал за холм.
В пещеру вела протоптанная тропа.
— Я чувствовал, я знал, я нашел, – гном на коротких ногах не успевал за длинноногим эльфом и быстроногим героем. – Мое сердце чует пещеры.
Пещера, конечно, не королевский дворец для блондинки Virginie Albertine de Guettee.
И за что ее так девушки ценят?