Пробежала и застыла!
Девушки завизжали от восторга.
Они подпрыгнули, шутливо ударились грудями в груди, похлопали друг дружку по попам, затем хлопали в ладошки.
Веселье продолжалось пять часов, и не закончилось бы, если бы не внезапный приход хозяина замка.
Hunter ввалился в спальню без стука, потому что нет дверей, без приглашения.
— Я за это время несколько раз умер, а потом ожил.
Прокатился бы на адской кляче, но чуть не сошел с ума от ожидания. – Вид хозяина замка ужасный.
Лицо почернело, щеки ввалились, пальцы истончились.
Лишь огромный живот свисал, словно шар с водой.
«Если умер, то зачем пришел?» – блондинка написала и строго посмотрела на Hunter.
— Мой друг Dario заснул с соской во рту.
А что мне оставалось делать? – Hunter в негодовании топнул ногой по персидскому ковру.
Из ковра вылетели мотыльки. – Я все это время следил за вами и ждал.
Следил и ждал! – Хозяин замка присел на край кровати.
— Ждал, пока мы разденемся? – в голосе Poppy зазвенел металл. – Мужчины любят подсматривать за девушками в спальнях и около купальных мест.
Вы ждете, когда мы обнажимся.
Но мы и так были в зале голые.
Что же ты ждал иное? – Растерянность пробилась в металлическом голосе.
— Я ждал, когда вами овладеет любопытство, и вы отправитесь осматривать замок.
Все леди, мои гостьи, так с интересом поступали.
Ничто не остановит девушку с ключами в руках.
Вы бы отпирали двери одну за другой, а потом бы дошли до запретной двери и на миг около нее остановились.
Вы знаете, что ее нельзя открывать, но после короткого совещания открыли бы.
Это мой триумф, мое развлечение – следить, как вы нарушаете запрет.
Никто из девушек и женщин не нарушил этот ход событий.
Никто, кроме вас…
Вы же отбросили ключи, делали друг дружке массаж, хихикали, и болтали, разговаривали без умолку, пока у меня не заболела голова.
— Моя любимая Virginie не может разговаривать, потому что она без языка, – Poppy заметила.
— Да, но она разговаривала доской.
Мел плясал в твоих руках, – Hunter повернулся к блондинке. – Ты так быстро писала и показывала подруге, что у меня в глазах зарябило. – Hunter стал заикаться от волнения. – Ну почему, почему вы не гуляли по замку и не открывали все двери?
«Зачем?» – блондинка почесала у Poppy за ушком.
Poppy застонала и замурлыкала от удовольствия.
Hunter взвыл от непонимания.
— Я расскажу вам, зачем и почему. – Он загадочно, без добрых искорок в уголках глаз, улыбнулся. – История моя начинается с отвисшего живота.
В определенном возрасте у мужчин отрастает живот, и никак его не убрать: ни изнурительными прогулками по горам, ни плаваньем в ледяной реке.
У меня в городе торговые лавки, два питейных заведения, ткацкая фабрика.
В моем этом замке почти вся посуда отлита из чистого золота.
В конюшне томятся чистокровные жеребцы, которых в карету запрячь жалко.
Но, к несчастью, у меня вырос винный живот.
Женщины и девушки, рассмотрев меня подробно, покидали мой замок, убегали от меня, потому что брезговали целоваться с мужчиной, когда живот упирается в живот.
Я подкупил городского судью, чтобы он нашел мне невесту: любую, которая примет мой живот, как и меня.
Через неделю судья пришел ко мне в замок и вернул деньги:
«Hunter, – мой друг судья опечален, голос его надтреснутый, а в движениях и прикосновениях ко мне нет былого огня. – Я судья, а судьи никогда не возвращают деньги клиенту.
Но я еще и твой друг!
До твоего случая я не подозревал, что девушки могут так ненавидеть мужчину, как ненавидят тебя за твой огромный живот.
Он им внушает истинное отвращение. – Судья старательно не отводил глаз от моего живота. – От твоего имени я обещал девушкам огромные богатства.
Но они не хотели слышать о твоем животе».
«Faust, – горю моему тогда не было конца. – Ты же судья, ты должен переспорить девушек и доказать им, что мой живот – не обуза, а – подарок».