Дверь заскрипела, словно не хотела отдавать пленниц, и в камеру вошли две девушки.
На воительниц они мало похожи, скорее всего – на танцовщиц экзотических танцев.
Одеты девушки просто с дорогим шиком, прозрачные шелковые туники свободно струились над гибкими телами, а на запястьях и лодыжках блестело золото инков.
— Сэр Jurgen оказывает вам честь, – при упоминании имени «Jurgen» девушки улыбнулись, начали друг дружку щипать и мелко хихикали.
От смущения они горели красным пламенем.
— Мне никто никогда не оказывал честь.
А что это такое? – Chantal обошла вновь прибывших по кругу, затем по тому же кругу вернулась в исходную точку.
— Когда мужчина оказывает честь, то девушки визжат от восторга, – девушка слева недоверчиво смотрела на Chantal, словно та неудачно пошутила.
— Мне грустно, потому что интуиция у меня развита, как у камня.
Я слишком красивая, сердце у меня мягкое, я люблю всех, мне всех жалко, идеализирую все вокруг, и поэтому ничего не понимаю, когда мало понимаю.
Мне кажется, что в сердце меня кусает ядовитая королевская кобра! – Chantal с немой просьбой в глазах смотрела в очи стражниц.
— Ты не похожа на змею, тончайший шелк колыхнулся на пришедших, золото зазвенело. - Но мы не понимаем вас, вы не понимаете нас.
Что же нам делать?
— Я отвечу за всех, – Noemi указательным тончайшим пальчиком почесала переносицу.
Сначала она обратилась к пришедшим: — Обнаженные дикарки прибыли к нам из другого мира и собирали клубнику.
Они уверяют, что в их мире мужчин больше, чем красивых женщин, и мужчины бегают за женщинами точно так, как мы преследуем наших мужчин.
В мире голых дикарей все наоборот.
И, представьте, подружки, – Noemi прикусила нижнюю губу, – вместо того, чтобы изнывать от счастья с мужчинами, те девушки убегают от мужчин, наказывают их за настойчивость, обижают.
— Не может быть! – воительницы расширили глаза, словно приняли смертельную дозу жгучего перца.
— Да, все это правда! Нас продают в рабство, покупают, платят за нас огромные деньги! — Kathleen с гордостью подтвердила слова Noemi.
— Лжи и наглости я могу у вас поучиться, – воительница плюнула в личико Chantal. – Вы хладнокровно лжете и манипулируете нашим воспаленным сознанием.
Признайтесь, что все вы это выдумали, чтобы украсть у нас наших малочисленных мужчин.
Вы – шпионки! – гримаса гнева перечеркнула утонченные черты лица воительницы.
Девушка не могла восстановить дыхание, пожимала в недоумении плечами, смотрела глаза в глаза Noemi: — Дикарки околдовали тебя, Noemi!
Надеюсь, что вас казнят вместе на одном костре ведьм.
— Если вам хочется верить себе, а не верить нам, то пусть так и будет, нам же проще жить, – Monique пучком соломы вытерла слюну со лба Chantal, подошла к воительницам в упор.
Небольшие ладные грудки Monique дерзко смотрели в глаза пришедшим стражницам. – Все, что не вписывается в вашу идеальную схему соблазнения мужчин, отталкивает вас.
Мы не виноваты, что у вас все наоборот: и мужчин меньше, и вы за ними бегаете, как сумасшедшие.
— Давайте не будем ссориться, мы же одна команда девушек, – подбежала Jill и вложила ледяные ладошки Monique в руки воительницы. – Лучше покажите, как нам ваш мужчина окажет честь.
Окажет или покажет? – Jill наивно приложила пальчик к губам.
Она замерла, не в силах оторвать взгляд от заинтересованного взгляда одной из стражниц.
— Вы закуете нас в цепи, чтобы мы не убежали? – Odette de Sassenage вытянула вперед руки, чтобы на них набросили кандалы. – Нас продавали в рабство, но не продали, и цепи не испугают. - Через минуту Раздетта поняла, что пришедшие с удивлением смотрят не на ее руки, а на ее выдающиеся крепкие огромные груди.
— Откуда у вас это? – воительница пальчиком указала на правую грудь Раздетты, но не осмелилась притронуться.
— Не поняла! – Odette de Sassenage зачаровано смотрела на пальчик, который приближался, но не дотрагивался до нее.
— У тебя очень большие груди, у нас подобное не вырастает.
— А, это! – легкое разочарование облачком пробежало по лицу Раздетты. – Выросли.