Она сердилась не на подружек, которые еще не вернулись с клубникой, а на Судьбу. – Возможно, я удивлю их, когда скажу, что мы устроили пикник под палубой, а у нас нет клубники.
Я сейчас сбегаю за клубникой к ним! – В другой ситуации Perla зарыдала бы громко, начала вырывать волосы от досады.
Но, во-первых, она уже только что поплакала в компании подруг, во-вторых, ложь во спасение любимой Virginie Albertine de Guettee не считается ложью.
Perla знала, что графиня нежно заботится о девушках своей команды, поэтому не отпустит ее наверх за клубникой.
И это оказалось правдой.
«Не натруждай свои ножки, Perla, – Virginie Albertine de Guettee мягко улыбнулась.
Трудно без клубники на завтрак, но она великодушная. – Никуда я тебя не отпущу.
Клубнику покушаем потом, позже. – Virginie Albertine de Guettee улыбкой стерла обиженное выражение со своего миленького личика. – Мы же не в доме для инвалидов, где без клубники жить не могут.
Я лучше расскажу вам, как кушала клубнику на необитаемом острове»!
— Да! Да! Конечно, напиши! – девушки в нетерпении стучали каблучками по полу.
— Мы с нетерпением ждем! – Esmeralda пересела на ящик ближе к графине.
Stephanie улеглась около ее ног.
Perla прижалась справа к блондинке Virginie.
Melissa доверчиво опустила головку на плечо Virginie Albertine de Guettee.
«Я без языка и не чувствую себя обделенной, – Virginie подумала, скупая слеза радости покатилась по белоснежной щеке графини. – На моем корабле нет обделенных!
Я счастлива! – и с придыханием начала писать на доске: — Сначала на необитаемом острове я встретила дикаря Hugo, и он, разумеется, сразу влюбился в меня.
Но полюбил не как мужчина, потому что уже старый, а, как дедушка.
Я еще не встретила клубнику, но увидела двух сыновей от Hugo.
Louise и Olivier полюбили меня за мою несметную красоту, – блондинка графиня писала, дула на натруженные пальчики и восхищалась своей стойкостью.
Писать с утра до вечера, рассказывать о себе, давать ценные советы подружкам – утомительно для руки, но оставляет приятные незабываемые чувства на сердце. – Мы еще не дошли до стола, где среди тысячи изысканных блюд была и клубника, а я догадалась, что у старика Hugo случился инфаркт, потому что пожилой человек не выдержал натиска моей красоты.
Нос отца семейства посинел, в глазах лопнули вены и жилы, но старик мужественно перенес инфаркт на ногах.
Он не хотел, чтобы я увидела его беспомощным.
Сердечный приступ повторился бы через три месяца, но, до этого момента старик утонул.
Я уверена, что утонул, потому что видела чью-то руку, которая вынырнула из бушующего моря, а потом исчезла.
И неважно, чья рука: старика, Louise или Olivier.
Главное, что она утонула.
Но это случилось потом, а в тот момент я еще не знала о потопе, поэтому сидела за столом, золотой царский трон с драгоценностями приятно охлаждал мое утомленное Солнцем великолепное тело.
И, разумеется, все в меня влюблены до безумия.
Если бы не мои аристократические манеры, то я бы подразнила Louise, Olivier и старика, провела бы ягодкой клубники по губам.
Не знаю, зачем танцовщицы водят клубникой по губам, когда танцуют для Королей, но я это видела, и Короли улыбались, когда обращали внимание на девушку с клубничкой.
А я? Я самая красивая, поэтому Louise, Olivier и старик меня полюбили!» – В тысячный раз блондинка Virginie Albertine de Guettee описывала одно и тоже, и оно не надоедало никому, а, восторгало.
От усердного писания графиня Virginie Albertine de Guettee сомлела и заснула.
— Отнесем нашу любимицу в ее кроватку, – Stephanie нежно поцеловала графиню в щечку.
Девушки засуетились, не знали, как удобнее дотащить графиню до ее кровати.
Наконец опустили ее на персидский коврик с длинным ворсом, подтащили к двери из кладовки.
— Закрыто! – после пяти попыток открыть дверь, Esmeralda обернулась к подружкам. – Нас закрыли с другой стороны.
В это время в купальне мистера Jurgen Irene шептала на ушко Sylvie:
— По сравнению с Jurgen толстяк Honore – символ красоты, мужественности и молодости.