Как местные девушки терпят это безобразие?
— Ничего серьезного, – Sylvie ответила загадочно.
— Позабавьте меня, – старик окунулся в пенное блаженство. – Я разрешаю меня повеселить.
— Если вы хотите острых ощущений, то вас лучше огорчить, чем развеселить, – Kathleen с удивлением смотрела на местных девушек, они сжимали друг дружке руки, разжимали кулачки, старались казаться спокойными, но их выдавало общее возбуждение.
Они влюбленными взорами облизывали немощного старика.
— Дедушка! Позовите лекаря, он вас огорчит! – Cristo посчитала свою шутку остроумной и засмеялась.
Подружки ее поддержали задорным серебряным смехом.
Не смеялись лишь воительницы, старик и Noemi.
Воительницы побелели от ужаса, а старик Jurgen громко испустил злого духа.
Услужливая девушка сразу начала массировать живот старика.
— Господин Jurgen, вас пучит, – воительница склонила голову перед стариком, словно виновата в процессах в его кишечнике. – Чем мы вам можем помочь?
— Скормите негодяек тиграм, – старик величественно вышел из ванной, забрался в золотую клетку.
Воительницы ловко закрыли за ним дверь на замок. – Палачи говорят, что все будет хорошо, но лучше один раз отдать тиграм, чем сто раз под топор палача. – Jurgen широко улыбнулся и махнул синей от старости шершавой рукой.
Воительницы и Noemi залезли на искусственные пальмы в кадушках.
Девушки с корабля ничего не понимали, пожимали плечами, пощипывали друг дружку, хихикали.
Для них аборигены казались сумасшедшими.
— Спасайтесь, вас разорвут белые тигры, – Noemi не выдержала и закричала сквозь слезы с кокосовой пальмы.
— Вы плохие, но не умирайте, – начальница стражи старика Jurgen Ottavia зарыдала на финиковой пальме.
— Зачем прерываете прекрасный вечер? – старик хихикал, прикрывал смехом озлобление в желтых глазах. – Вы хотите спасти голых дикарок?
Желаете лишить меня вечернего развлечения? – Седой одуванчик головы старика качнулся, Jurgen не верил в предательство тех, кто его обожал. – Впервые со мной подобное.
Чем же они вас подкупили, что вы защищаете их?
— Дикарки не совсем плохие.
Просто в их стране все наоборот, мужчин больше, чем женщин, и мужчины ухаживают за женщинами, пристают к ним, бегают за женщинами, одаривают подарками, а женщины милостиво разрешают собой любоваться, – Noemi выкрикнула и прикрыла руками лицо.
Она горела стыдом и испугом, что поверила в ложь дикарок, и еще больше девушка страдала, что защищает путешественниц.
Без поддержки рук Noemi упала с пальмы на пуховую кровать, поэтому не разбилась.
— Бред! Ересь! Опасные мысли! – старик развеселился, но не злился, потому что не верил ни одному слову наивной Noemi. – Прости, но ты должна тоже стать пищей тигров.
Заразу искореняют сразу, без вопросов. – Jurgen показал зубы своей начальнице стражи. – Ottavia, ты тоже больна.
Я не могу терпеть под боком ту, которая верит не мне, а другим.
Слезай с пальмы, прошло время обезьян.
За то, что поддерживаешь голых дикарок, стань едой для тигров! – Старик прикрыл прозрачные глаза, с раздражением сопел.
Он даже не сомневался, что его пожелания будут исполняться немедленно и без оговорок.
— Все из-за вас, все из-за меня, – Ottavia всхлипывала, но с пальмы слетела быстрее, чем обезьяна. – Пропала моя прекрасная работа около сэра Jurgen, пропала жизнь, все пропало.
Что мешало мне промолчать и наблюдать, как тигры насаживают вас на зубы, как на вилки, а потом я бы подошла к вам растерзанным, молча поцеловала бы в щеки, попрощалась навеки. – Ottavia дрожала и встала рядом с Noemi.
— Тебе мешала любовь к нам! – Irene подошла и погладила Ottavia по голове.
Ottavia улыбнулась, вытерла слезы и склонила головку на левое плечо Irene.
— Мы возьмем вас к себе на корабль и будем веселиться.
Каждый день мы играем в мяч! – Monique подмигнула Noemi.
— Впускайте же тигров, а то меня сейчас стошнит, – Jurgen ничего не понимал; всегда покорные девушки, вдруг, стали смотреть друг на дружку, а не на него. – Надеюсь, что тигры оставят от вас только туфли.