Я увижу ваши туфли на рынке в лавке старьевщицы. – Даже старьевщики в этом царстве, где не хватает мужчин, были старьевщицами.
Дверь в купальню торжественно распахнулась, две воительницы золотыми палками подтолкнули тигров и торопливо захлопнули за ними двери.
Девушки оказались перед лицом неминуемой смерти.
Огромные белые животные смотрели на них, как на куски дикого мяса.
Грациозные сильные тигры не торопились, они вполуха слушали призывные крики старика Jurgen, давали возможность девушкам попрощаться с жизнью.
У девушек уже не будет времени объяснять друг дружке, что они не хотели быть съеденными тиграми.
— Они миленькие, так и хочется почесать их за ухом, – Sylvie присела на корточки, вытянула руку вперед, щелкала пальчиками, призывала тигра к себе.
Старик Jurgen протер глаза и отметил, что нагая Sylvie, сидящая на корточках, очень неплохо смотрится, особенно помогают ей в образе туфли на высоких каблуках.
— Эту оставьте, пусть сегодня услаждает мой взор, – Jurgen лениво махнул рукой на Sylvie. – Завтра ее съедят.
— Господин Jurgen, как же мы ее спасем, если тигры нас растерзают? – Воительница на пальме поправила шаловливый локон, который выбился из-под железного шлема.
— За что вы меня разлюбили? – Jurgen с удивлением посмотрел на воительницу
— Простите, красавчик, уже спускаюсь, – воительница спозла с пальмы, как гусеница.
На половине пути догадалась, что Sylvie сама может себя спасти: — Дикарка! Слышишь, что сказал самый красивый из красивых?
Всемилостивейший мусью Jurgen дарует тебе жизнь до завтра.
— Мне? Очень лестно! – Sylvie покраснела в смущении. – Чем я заслужила еще один день жизни?
— Тем, что испортила мои планы на вечер, – Jurgen кашлял долго, со скрипом в грудной клетке. – Ты красиво сидишь.
— А, если мы все красиво присядем, как обнаженная дикарка, то вы и нас простите, сэр Jurgen? – Ottavia спросила без надежды в голосе.
— Конечно, нет, – старик возмутился. – У меня не сто глаз, чтобы смотреть на вас всех сразу.
— Значит, я не стану умолять и извиняться, – Ottavia гордо выпятила грудь, подумала и сорвала с себя все одежды. – Смерть не в моей власти, но приму смерть в том, в чем родилась.
Вы, мистер Jurgen, поставили меня, свою преданную стражницу на одну ступеньку с голыми дикарками, и не скажу, что это мне не нравится.
Любуйтесь мной, пожирайте взглядом мое тренированное тело.
Я достанусь тиграм, а не вам! – Ottavia высказала и от своей дерзости побелела.
Ничего подобного раньше девушки в ее стране не говорили мужчинам.
— Устал я, прыгайте в пасть тиграм сами.
Не видите что ли, что они голодные? – старики быстро утомляются, а, когда рядом обнаженные девушки, то пожилые мужчины устают еще быстрее.
— Тигры, сжирайте меня на радость вашему господину, Ottavia не сказала «нашему господину», и эту дерзость отметили все стражницы.
Девушка закрыла глаза, распахнула руки широко, гордо подняла подбородок.
Самый крупный белый тигр рыкнул и направился к ней.
Но со спины к Ottavia подошла Раздетта.
Сначала подошли ее огромные стоячие крепкие груди и уперлись в лопатки бывшей начальницы стражи старика Jurgen.
— Тигр, почему ты зашел сзади?
Странная у тебя морда, двойная, упругая и теплая.
У тигра нос должен быть холодный! – Ottavia ошибочно приняла груди Odette de Sassenage за морду тигра.
Сам тигр неотрывно смотрел на Раздетту.
Затем лег, как маленький котенок бил хвостом по полу, подластивался к девушке с бронзовой кожей.
И, чтобы показать, что покорен ею, перевернулся на спину и подставил живот для чесания.
— Тигренок, прости, что лишила тебя ужина, – Раздетта обошла Ottavia, присела на корточках около тигра, и гладила его пушистый белый живот.
Старик Jurgen в клетке поперхнулся кашлем.
— Дикарка, скажи, что ты делаешь, – старик поднял голову, кадык на тонкой гусиной шее ходил поршнем. – Тебе тоже дарую жизнь до завтра.
Со своей подругой будете сидеть в моей спальне, присядете на корточках около кровати и сидите, сидите, сидите, – Jurgen гипнотизировал себя видениями.