Но в любовной горячке я не обратила внимания на различия, глупенькая я, глупенькая. – Noemi зарыдала так больно, что Раздетта захотела ее пожалеть.
— Обними же ее, утешь, — из соседней клетки пропела Casimiro.
— Сама обнимай, я уже наобнималась, – Odette de Sassenage ответила с напускной злостью.
Но все же приобняла Noemi за плечи: — Успокойся!
Найдется на твоей улице другой толстяк.
— Нет, я временно сошла с ума от любви, теперь мужчины меня к себе близко не подпустят, – Noemi доверчиво прижалась к Раздетте, ответила на ее ласку. – Прости меня за поцелуй не по адресу, я не хотела тебя обидеть.
— Сначала я подумала, что ты сошла с ума навсегда, – Odette de Sassenage задумчиво смотрела в небо высокое. – Но чужая любовь все спишет.
Лучше, скажи, какими ароматическими маслами вы натираете свои тела.
Этот аромат смутно знаком, но я никак не могу выделить в нем отдельные нотки.
— Ароматические масла? – наивная детская улыбка осветила влажное лицо Noemi. – Мы натираемся приворотным зельем, чтобы мужчины обращали на нас внимание.
Действует слабо, но мы надеемся. – Noemi в течение часа перечисляла составляющие приворотных ароматических масел.
— Вы унижаетесь перед мужчинами и пытаетесь завлечь их в свои сети? – Kathleen крикнула через клетку. – У нас другая проблема, мы отбиваемся от ухажеров.
Нам нужно отворотное зелье, иначе шагу нельзя ступить, чтобы не оказаться в объятиях какого-нибудь мерзавца.
— За вами бегают мужчины? Обманщицы! – Noemi недоверчиво покачала головой и засмеялась.
— Не лгите, дикарки! – из толпы воительниц послышались насмешливые крики. – Мужчина – самое дорогое, что изобрела природа.
Мужчина – бриллиант, и поэтому они встречаются в природе также редко.
На одного мужчину приходятся сто женщин.
— У нас на одну женщину приходятся сто мужчин! – Cristo выкрикнула звонко, с обидой на непонятливых обитальниц этого, щедрого на клубнику, края.
Споры переросли бы в драку, воительницы не верили девушкам с корабля, а те, в свою очередь, не верили воительницам.
К счастью, процессия подъехала к замку.
Около ворот возвышалась огромная мрачная башня из черного камня.
Воительницы замолчали, все остались при своем мнении.
— Теперь тюрьма – ваш дом, – главная из девушек воинов постучала в дверь в башне.
В голосе воительницы нет торжества, а слышно только сомнение.
«Пойдемте на палубу к остальным девушкам», – после сеанса оздоровительного массажа Virginie Albertine de Guettee испугала Stephanie, Melissa, Esmeralda и Perla.
— Сейчас не время подниматься на палубу, – Perla задумалась, почему не время, и догадалась – На палубе идет дождь.
«Дождь – прекрасно! Я люблю обнаженная танцевать под дождем», – Virginie писала медленно, наслаждалась каждой буквой.
— Под дождем твои доска и мел размокнут, и ты не сможешь с нами общаться посредством написания.
А еще мы не до конца доделали тебе массаж, – Stephanie в ужасе кусала губки, а, что, если Virginie все же побежит на палубу, не найдет остальных девушек, узнает тайну, что на корабле закончилась свежая клубника.
— Да, массаж должен быть полнокровным, – однорукая Melissa шутливо плечом толкнула Virginie Albertine de Guettee на кровать, подмигнула подружкам.
Блондинка Virginie опять получила массаж в семь рук.
Но и приятный массаж когда-нибудь заканчивается, особенно, если с усердной любовью массируют до покраснения кожи.
— Как удержим нашу любимую Virginie Albertine de Guettee в каюте? – Perla шепнула на ушко Stephanie. – нужно приковать ее внимание к другим вещам, кроме палубы.
Но какие вещи?
— На нас нет вещей, только туфли, – Stephanie открыла ротик и чуть не заплакала, что ничего пока не получается с клубникой.
Она с пылающими от волнения щеками смотрела, как блондинка графиня, утомлённая массажем, аристократически поднимается с царственного ложа.
Сначала вверх идут ягодицы, затем Virginie напрягает руки, и вот уже всё – прелестница Virginie во всей своей красе стоит перед подружками.
Между двух аккуратных грудок по-прежнему висит огромный голубой бриллиант.