— Никакое это не волшебство, а – сваривающий порошок.
Только кажется, что он заживляет раны, а на самом деле наносит еще большую рану физическую, а о душевной ране я уж не говорю, – герой встал в красивую позу, играючи отбивал нападение.
— Ах, этому уже не умереть от простуды, – Isabelle зачарованно смотрела, как рослый воин пал от руки героя.
«Мужчины всегда за меня сражаются, я уже к этому привыкла, – блондинка графиня провела ладонью по лбу подружки. – Только уж очень они сейчас шумят!»
— Что она написала и зачем? – герой отбивал сразу нападение двух здоровяков, но с любопытством смотрел на обнаженную блондинку, которая общалась со своей подружкой через написание слов на доске.
— Во-первых, она – не она, а графиня Virginie Albertine de Guettee, – Isabelle поцеловала блондинку в щечку, чтобы показать, кто здесь самая главная и самая любимая. – Во-вторых, не зачем, а почему.
Злодеи отрезали нашей обожаемой горячо любимой графине язык.
— Эти злодеи? – искры гнева вылетели из глаз героя.
Он со злостью отправил лечиться двух нападавших.
— Нет не эти злодеи, а другие, – Isabelle присела на кроватку рядом с графиней. – Но все равно Virginie не может разговаривать, она общается только через написание.
— Какой ужас, – рыцарь вскричал страшно.
Нападающие подумали и опустили оружие.
По глазам разбойников видно, что они не отступят, а только переменили тактику.
С прямого ведения войны они переходят к партизанской борьбе.
До обнаженных красавиц доберутся, но чуть позже, когда хитростью и коварством избавятся от, не вовремя появившегося, героя.
«Он безумно влюбился в меня!» – блондинка графиня написала на доске и показала Isabelle.
Девушки приложили ладошки к ротикам и захихикали.
— Я – Roland, – герой отложил один меч и снял повязку с глаза, показывал разбойникам, что глаз на месте и живой. – Не хотел раскрывать свое благородное имя, но пришлось.
Лучше вовремя напугать, чем потом не вовремя испугаться.
— Roland, так Roland.
Слышали мы о тебе. – Воин с подобной повязкой на глазу двинулся из комнаты. – Но только и на тебя найдется свой убийца.
Ты, конечно, сильный и славный, но тебя выгнали из замка.
Отец тебя не поддерживает, а в придорожных трактирах ты воруешь хлебные крошки.
Ты самый обыкновенный хулиган, а мы – рыцари.
Только у меня под повязкой пусто, потому что я настоящий воин, а ты неудачник, которому никто в беде плечо не пожмет! – Воин выбежал из двери прежде, чем метательный нож героя настиг его.
Остальные насильники не поворачивались к Roland спиной, вышли.
— Ловко меня опустил в ваших глазах и в глазах своих товарищей этой солдат, – красавчик герой вытер окровавленный меч о край простыни. – Я не осуждаю его, я, наоборот, восхищен военной хитростью.
В следующий раз, когда они заявятся, то уже не испугаются меня, мой имидж испорчен.
И вы, красавицы, тоже теперь смотрите на меня по-другому, косо. – Красавчик театрально вздохнул.
Сердце Isabelle потянулось к нему.
Акробатка с гибкой душой всем своим юным девичьим существом мечтала помочь этому прекрасному герою.
— Никакой ты не испорченный, Roland, – обнаженная Isabelle хотела прижаться к соразмерному, пахнущему потом и чужой кровью, телу героя, но посмотрела на Virginie и передумала. – В жизни не все зависит от тебя самого, многое решают за тебя твои враги.
Мы тебе ничего не должны, а ты нам должен! – Isabelle залилась краской робости.
«Я бы поцеловала рыцаря, но не умею целовать мужчин и не знаю, как это делать.
Моя обожаемая Virginie говорит, что все мужчины нам должны, вернее, ей все дожны, но, значит, кто-то и мне должен.
Посмотрю, как Virginie себя держит, как ведет, многому научусь у нее!» – Isabelle пересилила желание прижаться к окровавленному парню, опустила ресницы, подошла к окну и стучала по стеклу нежными пальчиками.
— Они не могут, они вернуться, – Roland виновато улыбнулся, на левой его щеке появилась милая ямочка. – Меня преследуют, вас тоже будут преследовать.