У меня дыхание остановилось, а сердце потерялось.
Я подумал, если трактирщик восторгается женщиной, то как у него хватит сил на дружбу со мной? – Roland ожидал от полупридушенного трактирщика слов одобрения, хотя бы кивка, но увидел презрительную усмешку.
Блондинка графиня вышла, но не на парадный двор, где ее поджидали, а с другой стороны трактира.
Что руководило блондинкой при выборе направления, неизвестно, но, в любом случае, не здравый смысл.
За трактиром их уже ждала Isabelle.
— Мы удалимся очень быстро, – Roland шагнул к лесу, пробежал двадцать метров, не услышал в спину тяжелого дыхание двух обнаженных девушек на каблуках, остановился и с вопросом в глазах посмотрел на подбежавшую Isabelle.
— Неужели, вы, рыцарь, думаете, что нежнейшая великолепная Virginie пойдет пешком?
Она привыкла, чтобы мужчины носили ее на руках.
Несите нашу несравненную Virginie.
— Вы – большая редкость, – Roland кивнул, не пояснил, кто – редкость: Isabelle или блондинка графиня. – Здесь привязаны лошади.
Жеребец арабской породы – для графини, потому что он тоже блондин.
Ахалтекинец – для вас, а чистокровный британец – для меня. – Рыцарь говорил и действовал.
Он отвязал лошадей, вложил один повод в руки блондинки: — Графиня, вас подсадить на жеребца, или вы сами, потому что благородная девушка, легко на него вскочите?
«Леди на лошадях не ездят.
Леди катаются. – Virginie вздрогнула. – Не необитаемом острове я случайно обнаженная проехала по лугу на лошади без седла.
Всю промежность стерла!» – Блондинка писала неторопливо, а герой нервно кусал губы, ждал, что вот-вот толпа насильников догадается, что он и две девушки скрываются за трактиром.
— Тогда поедем на одном жеребце, вы сядете мне на колени, – на бронзовых щеках Roland появился робкий нежный девичий румянец.
«Не позволю мучить бедное животное», – блондинка графиня загнала рыцаря в тупик.
Она не собиралась решать за мужчину.
Его дело, как угодить девушкам.
Roland с бледной улыбкой смертника посмотрел на Isabelle.
— Пойдем пешком, – гимнастка пожала плечами.
— Почему в меня влюбляются, и я влюбляюсь? – Roland тихо пробурчал, чтобы его не слышали и добавил громко: — Пешком – так пешком! – сдавленный крик отчаяния вырвался из тренированной груди.
Рыцарь отвязал коней и указал им направление – направо.
Сам подхватил блондинку графиню на руки и под тяжестью легкой девушки пошел в лес.
Roland пошатывался, но терпел.
«По крайней мере, должен же я за всю свою жизнь хоть кого-то хоть раз носить на руках», – Roland понял, что жалко оправдывается перед самим собой.
Едкий пот застилал глаза, задорные волосы закрывали вид на дорогу, ноги дрожали, руки онемели, но Roland шел с вымученной улыбкой, будто ему очень весело.
«Что я делаю в компании двух обнажённых маньячек?
Почему я несу на руках девушку, а не она меня несет?
Почему, с виду воздушная красавица, на вес оказывается не столь воздушная, как кажется?» – рыцарь надеялся, что мысли сократят путь.
Но они пока сокращали только его жизнь.
К величайшему счастью героя они сразу вышли к широкой, вольной реке.
К причалу привязаны лодки.
— Лодки трактирщика, он на них перевозит контрабанду, – Roland выдохнул с потом и кровью, но улыбкой показывал девушкам, что ни капельки не устал. – Юные леди, не возражаете, если мы поплывем в одной лодке, а не продолжим путь по ботам и бездорожью, по корням деревьев и по скелетам животных?
— Я даже и не знаю, – Isabelle надула губки и посмотрела на блондинку графиню.
«Ты падаешь от усталости, но это не повод, чтобы дальше не нес меня на руках, – блондинку графиню невозможно обмануть, она видела и слышала, как Roland надрывался, хотя делал вид, что пронесет графиню еще сто миль. – Но носишь ты плохо, руки твои жесткие.
Поплывем в лодке!» – Virginie Albertine de Guettee величественно шагнула к самой большой и на вид крепкой лодке.
— Я не устал, – Roland слишком быстро подбежал к лодке, суетливо пытался снять цепь. – Здесь замок.