И среди чудес леса увидела кристально чистое озеро.
— Искупаюсь, а потом догоню Virginie Albertine de Guettee, – Isabelle уже сожалела, что оставила одну, без присмотра, великолепную блондинку. – Она – наше достояние, а я ушла от нее.
Нехорошо я поступила, ох, нехорошая я! – Isabelle зашла по грудь в воду, плескалась, визжала.
Переживания смеху – не помеха. – Я очень хочу сыграть с Virginie и с другими девушками в мячик на воде.
Мы же так дружно резвились вместе! — Воспоминания выдавили три слезинки из глаз акробатки.
Isabelle опустила головку в воду, смывала слезы ностальгии.
Открыла под водой глаза и встретилась с заинтересованным взглядом снизу.
— Кто ты? Водяной? – случайно, но Isabelle с первого раза угадала.
Водяной, или оживший мертвец мутант, или человек с жабрами схватил ее за ноги.
Головой уперся в низ живота девушки.
— Ой, щекотно! – отпусти, а то я от смеха лопну. — Isabelle боялась щекотки, поэтому хохотала в судорогах.
Но подводное чудовище, может быть, оно – огромный волосатый сом или крокодил, потащило девушку в глубину.
— Страшно, я же могу утонуть, – Isabelle попробовала с помощью акробатических трюков и гимнастики выскользнуть из слизких лап.
Она освободилась, со смехом поплыла к берегу, но чудовище в своей стихии командовало не только рыбами, но и девушками, попавшими в озеро.
Оно обхватило щупальцами талию Isabelle и стало тянуть вниз, на дно.
— Перед графиней Virginie стыдно, что я ее оставила одну, – Isabelle пробулькала под водой.
— Думаете, что мне станет веселее, если вы построите мне шикарный отдельный дом на сваях, украсите его цветами и рыбьей чешуей, а вместо свободы взамен дадите мне жену, – голос Laslegedhel дрожит от злости.
— А разве это не по-нашему? – Sulmeldir заинтересовался, план ему казался хороший.
— Отец, только через твой труп! – Laslegedhel показал острые зубы.
— Сын мой, Laslegedhel. Неужели, тебе лучше жить в нашем родовом доме на березах и ждать, когда он рухнет с высоты птичьего полета.
— Ты выгоняешь меня из дома отец? – острые уши Laslegedhel поднялись.
— Нет, мы хотим тебя женить, чтобы ты размножал наш род лесных людей. – Sulmeldir без удивления смотрел на перемены в теле сына.
Исчезла детская беспомощность и мягкость, перед ним стоял уверенный в себе молодой человек, который готов бороться за то, чтобы его не женили.
Его талия стала еще уже, а глаза раскрылись, язык в гневе вытягивался почти до ушей.
— Возражай мне, жалуйся на отца, но продолжение рода необходимо. – Отец приподнял край туники, посмотрел и вздохнул. – Мы живем на природе миллионы лет, питаемся самыми чистыми продуктами, дружим с лесом, поэтому наша жизнь длится до тысячи и даже больше лет.
Но, к сожалению, дети в нашем племени рождается крайне редко, и каждый ребенок – радостное событие.
— Может быть, рождаемость снизилась, потому что миллионы лет одни и те же вступают в половые связи друг с другом.
Мы вырождаемся! – Laslegedhel погладил между ушей забежавшую в дом белку.
— Не смей оскорблять наш род, – Sulmeldir ладонью ударил сына по щеке, но не сильно, в назидание. – Menelana прекрасная невеста для тебя, непорочная девушка.
— Ей уже триста лет, а мне всего лишь двадцать пять, я еще младенец, если пересчитывать на продолжительность нашего возраста.
— Да, и в оставшуюся тысячу лет ты будешь пытаться сделать Menelana ребенка.
Не волнуйся, мы тебе всем племенем поможем.
А то, что ей триста лет – это же не имеет значения.
Мы всегда остаемся молодыми душой и телом, прекрасные, гибкие, увертливые. – Sulmeldir взглянул на себя в зеркало и остался доволен вечно молодым отражением.
— Непорочная? – Laslegedhel усмехнулся. – То, что она триста лет спит со всеми, у нас считается непорочностью.
— Да, мы обязаны спать друг с другом, чтобы пробовать различные варианты зачатия, тебе же это прекрасно известно, – Sulmeldir присел на лиану, раскачивался, лукаво улыбался сыну.
— Но зачем же тогда наши мужчины спят друг с другом, а женщины – с женщинами.