От однополой любви дети не рождаются.
— Мы пробуем разные варианты, мы вынуждены спать с теми, кто рядом, — разговор начинал надоедать Sulmeldir, он встал на цыпочки и красиво прошел по гибким доскам пола.
— Люди живут до ста лет, а рожают до сорока, но у них рождаемость повышенная, почти после каждой брачной ночи.
И мужчины людей не спят друг с другом, а женщины людей тоже не спят друг с дружкой. – Laslegedhel гордился, что слишком умный.
— Ты мало знаешь о людях, сынок, ничего не знаешь, – Sulmeldir пытался оставаться спокойным, но разжигала давняя ненависть к никчемным пошлым людишкам с короткой жизнью. – Люди мерзкие, грязные, они – похотливые монстры.
Если хочешь идти к людям – иди! – В порыве гнева Sulmeldir вытолкнул Laslegedhel из хижины.
Но Laslegedhel привык к ярости отца, он зацепился за лиану и влетел в окно с другой стороны.
Чем закончилось бы противостояние отца и сына, всем лесным людям известно – ничем.
В этот момент по веткам деревьев в хижину, словно куницы, влетели два воздушных создания.
— Nimrhoss, Menelana, а мы только что о вас говорили, – Sulmeldir обрадовался, что не придется продолжать гадкий разговор с сыном. – Nimrhoss, тебе прошлым летом исполнилось тысячу лет, а ты также молод и красив, – Sulmeldir с почтением поцеловал ноги изящного, выглядевшего юношей, Nimrhoss.
— Все потому, что я тружусь на наше общее благо, – Nimrhoss покровительственно похлопал Sulmeldir по головке, двумя пальцами взял за подбородок, посмотрел ему в глаза.
— Я рад тебя видеть в нашем доме, прекрасная Menelana, – Laslegedhel произнес приветствие, которому уже миллион лет. – На тебе свадебная туника?
— Да, а под ней ничего нет, туника соткана из крыльев стрекоз, и она прозрачная, сам все видишь. – Голос Menelana звучит, как шум леса – звучит и звучит, нет в нем эмоций.
— Отойдем в комнату объяснений, чтобы нас не слышали, – Laslegedhel коротко взглянул на отца и жреца Nimrhoss, они заняты друг другом и не обращали на молодых внимания.
В комнате объяснений Laslegedhel постучал пальцами по столу, подошел к окну, затем плавно обернулся к Menelana:
— Тебя назначили моей невестой, а меня – твоим женихом.
Ты меня любишь? – Глаза Laslegedhel превратились в смотровые щели.
— Я не удивлена, что ты задал мне гадкий вопрос, ты всегда отличался от других, Laslegedhel, – Menelana вздрогнула, выставила ладони вперед. – Любовь принадлежит людям, а нам принадлежит вечность.
И в этой вечности найдется и то, что некоторые называют любовью.
По закону племени я сплю со всеми, чтобы зачать ребенка, а с тобой спала очень редко.
Надеюсь, что после свадьбы, да, что говорить, даже сейчас, ты наверстаешь упущенное. – Menelana легко скинула драгоценную свадебную тунику.
Обнаженная, светлая стояла перед юношей.
— Видишь плесень на столе, она повсюду в этом доме, – пять минуту Laslegedhel старался понять свои чувства, но не получилось. – И эта плесень в моей душе, хотя я очень молодой, почти на триста лет моложе тебя.
С гуманной точки зрения будет правильным меня выгнать из племени.
Передо мной стоит обворожительная идеальная красавица невеста, а я к тебе ничего не чувствую, ты же видишь.
— Вижу, и я к тебе ничего не чувствую, но ты это не видишь, — Menelana вдохнула. – Наверно, и моя душа покрывается плесенью, но мне некогда думать о ней, потому что я постоянно занята попытками продолжить род.
Постоянно ко мне в хижину заходят соплеменники: кто может, а кто по долгу службы, мы пытаемся, но ничего не получается, ни беременею я, ни плесень с души не снимаю.
— Может быть, попробуешь с людьми?
Твоя красота ошеломит их, подобных красавиц среди людей нет.
— У меня уши острые, люди меня сразу узнают, – Menelana улыбнулась кротко, показала, что мысль о людях ей уже приходила в очаровательную головку.
Простые душевные слова невесты взбесили Laslegedhel, он только ждал повод разораться.
Юноша схватил невесту за руку и вытолкнул ее в общий зал – к Sulmeldir и жрецу.
— Мы не подходим друг другу, и нужно выколоть себе глаза, чтобы это не увидеть, – Laslegedhel неожиданно разрыдался.
Menelana посмотрела на жениха, как на семидневный труп лося.
Она вернулась в комнату объяснений и смотрела в окно.