Мой ответ рассмешил нового жениха Mirabell.
«Боишься потерять здоровье на Севере, – Fritz нарочно пнул одну из моих рыб. – На Севере даже на озорных личиках мальчиков играют хищные улыбки.
Пошел вон!» – Fritz прогнал меня.
Я не стал ему доказывать, что я не бедный, что мои родители не рыбаки, а смирился на время.
Но в тот же вечер я решил серьезно поговорить с Mirabell, и, если мне повезет, то сделаю ей предложение.
Мы убежим в поля и станем жить на природе.
Как жить на природе без денег я не предполагал, но был уверен, что предложение очень понравится Mirabell.
Ночью под покровом тьмы я пробрался в сад роз около дома Mirabell.
В ее комнате зажжены свечи, их много, слишком много для полночи.
Дорога к окну Mirabell мне отлично известна: сколько раз я подсматривал за своей девушкой.
Сердце мое замирало, а затем бешено рвалось из груди.
Подозреваю, что Mirabell знала, что я за ней подглядываю, потому что иногда слишком долго расчёсывала свои прекрасные золотые волосы перед зеркалом.
При этом моя Mirabell стояла совершенно обнаженная, и я впитывал взглядом каждую черточку ее великолепного тела, мечтал, что оно после свадьбы станет моим.
Но о том, что я подглядывал за ней и о том, что она знала об этом мы молчали при встречах.
Общая тайна сильно возбуждает интерес.
В ту решающую роковую ночь я надеялся на большее, чем просто смотреть на обнаженную Mirabell.
Хотя не скрою, что надеялся, что она зажгла свечи для меня, чтобы я в полной мере насладился ее тонким царственным телом.
Дом моей девушки не новый, но поражает изяществом.
По плющу я привычно поднялся и осторожно заглянул в окно.
То, что я увидел, стремительно выбило из меня дыхание, будто молния прошла от глаз до кончиков пальцев на ногах.
Да, Mirabell совершенно обнаженная, но не для меня.
В углу ее спальни в золотом кресле сидел Fritz.
Его губы плотно сжаты, а острый подбородок выступает вперед клином.
Казалось, что Fritz не замечает наготу Mirabell.
В Северных землях люди привыкли к наготе, а в южных нагота считается грехом.
Хотя все должно быть наоборот.
Mirabell танцевала на мраморном столике для своего нового жениха.
Она словно почувствовала мой заинтересованный взгляд, мельком взглянула в окно, увидела меня.
Едва заметная улыбка прошла по лицу Mirabell, и моя красавица продолжила танец.
Она упивалась тем, что на нее обнаженную смотрят два жениха: бывший и новый.
«Я не подведу тебя после свадьбы», – Mirabell обратилась к Fritz.
Он в ответ покровительственно кивнул:
«Я не сомневаюсь, что ты станешь мне правильной женой, – Fritz отпил из золотой чаши. – Не требую от тебя верности.
У нас, на Севере, верность не в почете, потому что холодно, и некоторые мужчины лишаются на морозе своего мужского достоинства.
Условия настолько суровые, что девушка должна пытаться родить хоть от кого, хоть от любого встречного.
Если понадобится, то я помогу тебе в выборе любовника, но пока это не нужно.
Я еще ничего себе не отморозил». – Fritz адски зевнул.
Как можно зевать в присутствии обнаженной танцующей прекрасной девушки?
Я горел негодованиям, по телу побежали красные пятна от соприкосновения с ядовитым плющом.
Каждый раз после подглядывания я купался в целебном источнике, чтобы пятна исчезли.
Словно я виноват, я спрыгнул на землю, наступил на игуану, но не обратил на нее никакого внимания.
Игуана не обиделась на меня.
Я тайно пробрался в дом, за многие годы изучил повадки слуг, рабов в доме Mirabell, а также все проходы и комнаты.
Мы часто целовались в укромных уголках.
Рабы в это время обычно на кухне доедали и допивали то, что осталось после вечерней трапезы хозяев.
Без приключений я добрался до флигеля, в котором находилась спальня Mirabell.
Проник в ее личную комнату омовения и справления нужды.
Обычно Mirabell справляла нужду в своей спальни, в специальный кувшин, но при женихе она постесняется.