«Умирать – не великая мудрость», – я закусил губу.
«Jacque, подожди, – щечки Mirabell покраснели от стыда. – Помнишь, в ту роковую ночь, когда я тебя изгнала из своего дома, я сказала, что ты мной воспользовался в детстве, потому что заставил бить палкой лопухи и крапиву.
Я сказала тебе тогда, что бить крапиву и лопухи палкой – низко, неблагородно, глупо и унизительно для девушки, которая должна в определённый срок родить потомство.
Но за те годы, когда я тебя искала, я поняла, что нет большей радости, чем с любимым заниматься тем, что ему нравится.
Да, я стала мечтать, как мы вместе будем снова бить крапиву: хоть при жизни, хоть после смерти.
Я представляла, как палка опускается на зеленый сочный лист, летят пахучие брызги, и скажу честно, потому что от тебя у меня секретов нет, ты же видел меня голую: мысли о битье палкой лопухов и крапивы возбуждают меня сильнейше!» – Mirabell спрятала личико в ладошки.
Я постарался придать лицу выражение ума и глубокомыслия, надеюсь, что у меня получилось, и убежал.
После этого я оказался здесь, у тебя в лавке, мой друг Ronaldo, изливаю свое горе. – Jacque выговорился, но лицо его не стало светлее.
— Ты слишком много взял на себя, Jacque, – я поцеловал друга в лоб, как покойника. – Много думаешь, а мысли до хорошего не доведут.
В моем шатре две подружки обнаженные натирают друг друга ароматическими маслами, потому что ни о чем серьезном не думают.
Им легко, червь сомнений не грызет их души.
Да, ты предал свою любовь детства Mirabell, поступил с ней подло, когда после встречи, о которой она мечтала много лет, ты ее бросил навсегда.
— Я уйду из города, мне здесь больше не жить, – Jacque принял решение. – Начальник стражи будет требовать от меня выплатить ему обещанный долг за то, что освободил блондинку для меня.
Mirabell от голода умрет посреди площади. – Jacque схватил меня за руку, поцеловал перстень.
Вот этот самый перстень. – Купец похвастался перед Esmeralda и Perla массивным дорогим перстнем. – И умолял он: – Ronaldo, пожалуйста, подкармливай мою Mirabell на площади и по воскресеньям обтирай ее влажной губкой, чтобы она не запаршивела.
Пусть она лучше думает, что меня убили в ювелирной лавке, чем узнает, что я ее бросил, потому что разлюбил из-за встречи с загадочной блондинкой.
Деньги за мытье и пищу для Mirabell я буду регулярно тебе высылать из другого города с гонцом. – Jacque махнул рукой и вышел из моей лавки.
Даже не поцеловал на прощание – купец тяжело вздохнул. – Конечно, я стану подкармливать его самоотверженную девушку, хотя, конечно, она сама во всем виновата. – Ronaldo стукнул кулаком по животу, в животе булькнуло. – Отказать влюбленному парню и танцевать голой перед другим женихом – величайшее преступление.
Бить палкой по лопухам, видите, ли ей не нравилось. – Купец сплюнул на ковер, спохватился и быстро затер плевок бархатной тряпочкой.
— О чем ты рассказывал? – Esmeralda оторвалась от увлекательнейшего занятия – растирать подружку маслом.
— Я тоже не поняла, что ты хотел сказать, и что сказал! – Perla засмеялась.
— Вы не слушали меня? – брови купца поднялись выше лба. – Я вам поведал целую историю, час языком трепал, а вы ничего не слушали?
— А зачем слушать? – Esmeralda шутливо провела пальчиком по губам Ronaldo.
— Слушать – не в мяч с подружками играть! – Perla с визгом затеяла с Esmeralda веселую игру.
— Действительно, – Ronaldo нервно потянул дым из кальяна. – Я думал, что я знаю о женщинах и девушках, если не все, то почти все.
Оказывается, я даже ни на шаг не подошел к познанию женщины.
Мои знания – песчинка в море женской логики.
Может быть, мне бросить лавки, торговлю, семью, дом и убежать вместе с Jacque в никуда?
— Ты толстый, а толстым бегать вредно, – Esmeralda постучала пальчиками по своему плоскому животику. – Далеко не убежишь.
— У меня появилась аллергия на общение с обнаженными девушками, – Ronaldo с удивлением смотрел на красные пятна, выступившие на руках. – У меня начинается безумие, – купец тонко закричал. – На меня не обращаете внимания, а я главный, потому что у меня деньги и драгоценности.