Лев. Ну, так позвони.
Ира. Ты же знаешь маму, разве она скажет.
Лев. Тогда что, билет заказывать? Это ведь надо заранее. У нас с этим сложно…
Ира (не сразу). Ну да, опять проблема билета. Не в первый раз… И еще другая проблема, ты-то как здесь будешь? Один.
Лев. Я-то что. Жил ведь.
Ира. Да. Легко ты меня отпускаешь.
Лев. Постой, ты же сама сказала, что пора. Это ты считаешь, что надо ехать. Это мне надо обижаться, а не тебе!
Ира. Что же ты не обижаешься?
Лев. Да обижаюсь я, обижаюсь! Просто я думаю о тебе, а не о себе!
Ира. Удобная позиция.
Лев. Слушай, так мы не договоримся. Нашла время, честное слово!
Ира. А я задумала: скажешь, чтобы я возвращалась? Спросишь, когда вернусь? Не спросил.
Лев. Неужели ты думаешь, я не спросил бы! Не сейчас же ты исчезаешь, не в эту минуту!
Ира. А почему ты так уверен, что я прилечу еще?! Спросил бы, прилечу ли? Не спросил. Значит, это мы прощаемся?
Лев. Почему прощаемся?
Ира. Я не знаю, нужна тебе, не нужна? Получается так. Приехала? Ну что же, отчего бы и нет. Уехала? Тоже ничего страшного.
Лев. Ты же сказала, что тебе нужно ехать?! Я поверил! Что такого?!
Ира. Поторопился поверить! Поторопился! Тебе удобно поверить!
Лев. Иротшка! Прошу тебя. Не сейчас. С этими людьми мне жить, работать. Когда уйдут, пожалуйста.
И вдруг, за минуту и не думалось об этом, Ира стала колотить его. Она била его как придется, кулаками. Он стоял, опустив руки. Побледнел.
Ира. Ах, теперь тише! Тебя только это беспокоит? Ничего. Пусть слышат! Друзья твои! Собутыльники, сотрапезники! Собардачни-ки! Что они здесь! Эй, что вы здесь! Ну, нервы сдают! Сдают у людей нервы! Натянуты нервы! У людей! Сдают!
Ира вернулась с работы. Ира шагала кругами в одну сторону, в обратную.
Мать. Что с тобой?
Ира. Совершаю круги, пунктуальные такие окружности.
Мать. Ты не одна в доме. Можно ясней?
Ира. На работу проходными дворами. Потом фанерным коридорчиком за пульман. Сделать лицо. Рот, ресницы. Тут все так, ритуал. Потом — чертеж на кальку. Включается извилина внимательности, остальные замирают. Потом домой, садиком, проходными дворами. А утром — снова на работу, наоборот, проходными дворами, садиком. (И еще раз о своих маршрутах и — кругами в одну сторону, в обратную). У попа была собака, он ее любил. Она съела кусок мяса, он ее убил. У попа была собака, хотя это я уже говорила.
Мать. Доченька, конечно, поначалу трудно. Думаешь, мне легко? Вымоталась как собака. Распределение премий. Как объяснить человеку, почему ему меньше, а другому больше? Ведь не скажешь в глаза. Хотела не обидеть никого, обидела всех. Заколдованный круг.
Евгений Евгеньевич. С этим никто не справляется.
Мать. У него сегодня тоже был денек. Тоже заколдованный круг.
Ира. Сочувствую.
Мать. Нам? Мы живем, мы привыкли. Вот тебе мы можем посочувствовать.
Ира. Давайте так: мы все друг другу сочувствуем.
Мать. Если у тебя там что-нибудь, скажи, я улажу.
Ира. Да уж ладно, пожалуйста.
Мать. Сделаем. Позвоню твоему начальству. Кто там у тебя — Филимонов?
Ира. Плохо, что рабочий день каждый день начинается в одно и то же время. И кончается в одно и то же время. Сделай как-нибудь попричудливей, с неожиданностями!..
Мать. Сделаем… Бабы не заедают?
Ира. Бабы неплохие. Но в принципе желательно, чтобы в рабочем коллективе людей время от времени обменивали. Чтоб лица менялись…
Евгений Евгеньевич. Любопытная идея.
Мать. Внесем рацпредложение.
Ира. Хоть нарушили бы однообразие.
Мать. Разнообразие, Ира, внутри нас. Есть оно или нет. Тут тебе никто не поможет.
Ира. Вот ты нашла себе разнообразие, перекрашиваешься и перекрашиваешься.
Мать. Когда все кругом блондинки, хочется хоть чем-нибудь выделиться. Брюнетка с голубыми глазами.
Евгений Евгеньевич. Ритмы времени. Мне лично нравится.
Ира. Затеряться бы, чтоб никто не знал, где я.
Мать. Где затеряешься — всюду люди.