- А вы уверены, что я его не совершал? – прищурился Яков Михайлович, - может, я опасный маньяк.
- Вы хитрый, но не опасный, - вздохнула я, - иначе бы вас отправили в спецкамеру, и мы с вами разговаривали бы через решётку. За вас переживают, поймите вы это.
- Как понять вашу фразу: за вас переживают? Кто за меня переживает во множественном числе? Вы же сами сказали, что вас просила о помощи лишь Юлия.
- Недаром вы бывший следователь, - усмехнулась, - я невестка Ивана Николаевича Барханова.
- Понятно, - протянул он, - это Иван устроил. А я и не знал, что Максимка женился. Как вас зовут?
- Эвива, но можно просто Вика.
- Что вы от меня хотите, Эвива? – прищурился Яков Михайлович, - я ничего не сказал, когда шло следствие, не скажу и сейчас. Я виновен, облил любовницу кислотой, когда узнал о её беременности. От боли у неё сосуд разорвался, и она умерла. Инсульт вследствие болевого шока.
- Какую чушь вы говорите! – поморщилась я, - зачем кислота? Это жестоко, и не по-мужски. Мужчина навернёт по голове, прирежет, но никак не кислотой обольёт. Это психология, и наверняка вы проходили это в школе милиции. Конечно, случается порой, что женщины имитируют мужские преступления, а мужчины женские, но тут, я думаю, что вряд ли вы такой коварный. Иван Николаевич рассказал мне о вас, и он уверен, что вы не способны на такую жестокость. И потом, если убийство было спонтанным, то ответьте мне на вопрос: вы что, носите в кармане кислоту? Чушь не порите, и лучше скажите, кого вы покрываете? Кстати, ваша супруга мне сказала, что находится в положении, и у меня есть все основания полагать, что вы можете её покрывать. Это убийство – чисто женская месть.
- Не смейте порочить мою жену! – пошёл пятнами Яков Михайлович, - ещё что-нибудь подобное услышу, я вам врежу. И не посмотрю, что вы хрупкая женщина, и невестка моего, некогда, лучшего друга.
- Тогда ваш, некогда, лучший друг даст вам сдачи. Он в данный момент находится на КПП.
- Любопытно, а кто вы? Какая-то важная шишка в правоохранительных органах?
- Я обычная журналистка, - мило улыбнулась я, - по образованию театровед, бывшая актриса, художница, занимаюсь ресторанным бизнесом.
- Вот это уже чистая пурга. Вы приходите сюда, вас пропускают на территорию зоны, а Иван остаётся на КПП.
- Он просто не захотел мне мешать, - хмыкнула я, - а пропустили меня потому, что я показала удостоверение, временно выданное мне новым начальником Ивана Николаевича. Он теперь в ФСБ работает, а меня привлёк,
потому что я не в меру ретивый частник. Им легче держать меня под контролем, чем в последний момент вырывать меня из лап разъярённых преступников, которым очень хочется отвернуть мне голову.
- Что-то не верится. Вы, плюс ко всему, обворожительная женщина, яркая, стильная, и очень дорого одетая.
- Вот именно, - кивнула я, и протянула ему руку, - на указательном пальце бриллиант в двести карат, и стоит он соответственно. Разве сотрудник милиции может себе такое позволить?
- Не может, - кивнул Яков Михайлович, - роскошный камень, никогда таких не видел. Ладно, допустим, я вам верю, но при всём этом, помощь мне не нужна. У меня всё прекрасно, я тут уже привык, и вы из меня и слова не вытяните. Понятно?
- Понятно, - кивнула я, - вы только имейте в виду, я всё равно докопаюсь, - с этими словами я встала со стула, и, выходя из здания, посмотрела на окна тюрьмы.
Сквозь прутья решётки на меня смотрели лица заключённых, и я почувствовала себя неуютно. Быстро миновала территорию от здания до КПП, благо, меня провожал конвойный.
- Что тебе сказал Дьяков? – спросил Иван Николаевич, когда мы уселись в машине.
- Попереливали из пустого в порожнее, - вздохнула я, - он не желает идти на контакт, совершенно. Даже слушать не желает, упёрся, как баран.
- Может, мне попытаться? – наморщил лоб Иван Николаевич.
- Не стоит, - махнула я рукой, и нахмурилась, - я на минутку, - вышла из машины, и опять попросила позвать начальника тюрьмы.
- Что случилось? – спросил он, и я отвела его в сторонку.
- Извиняюсь, а как вас зовут?
- Василий Александрович.
- Василий Александрович, помогите мне, пожалуйста. Я слышала, что в тюрьме можно вытянуть из человека сведения.
Один зек вытягивает из другого информацию за некое вознаграждение.
- Я вас понял, - кивнул Василий Александрович.
- Держите, - протянула я ему деньги, и визитку. Он кивнул, и быстро спрятал всё в карман, а я села в машину.
- А что сейчас было? – не понял Иван Николаевич, - ты зачем ему дала денег?
- Не хочет по-хорошему, будет по-плохому, - буркнула я, - из него родные сокамерники вытянут информацию, за вознаграждение.
- А ты знаешь, как это называется?
- Доносами это называется, - хмыкнула я, и вынула сигареты, - а по-другому всё равно не получится, он не хочет откровенничать. Или у вас имеются другие предложения?
- Других предложений у меня нет, - уныло сказал мой свёкр.
- А у меня есть подозреваемый.
- Ничего себе, - ошеломлённо протянул Иван Николаевич, - и кого ты подозреваешь?
- Юлию Дмитриевну!
- Да ты что! Что ты такое говоришь!? Это невозможно!
- Но почему? Вы не видите очевидного мотива? Беременная супруга, беременная любовница, и чисто женская месть. Конечно, мотив примитивный, но другого всё равно пока нет.
- Действительно, - кивнул Иван Николаевич.
- Да брать надо эту тёлку, - сказал вдруг Андрей, - сто процентов, это она убийца.
- Не надо делать поспешных выводов, - протянула я, - допустим, её кислотой Дьякова облила, но мне непонятна смерть. Было немало случаев, когда обливали кислотой, но никто от инсульта при этом не умирал. Ладно, если бы инфаркт, разрыв сердца, но я никогда не слышала, чтобы умирали от инсульта с панталыку. Что такое инсульт? Если я правильно понимаю, это что-то сосудистое. Минуточку, - я вынула телефон, и набрала свой стационар.
- Слушаю, - ответила Анфиса Сергеевна.
- Анфиса Сергеевна, у меня к вам вопрос, - начала я с места в карьер, - что такое инсульт? По сути своей.
- Инсульт? – удивилась свекровь, - странный, однако, вопрос. Конкретно, от нервного напряжения в мозгу лопается сосуд, или сосуды. Происходит кровоизлияние, и кровь заливает мозг, блокируя подачу импульсов. Точнее, ты ведь знаешь, что мозг центр, и подаёт телу команды. Почему людей парализует, если те остаются в живых после подобного?
- Почему?
- Потому, что мозг, залитый кровью, на время отключается, и не может подавать команды. Понятно?
- Вполне, - вздохнула я, - а инсульт может возникнуть неожиданно?
- В смысле?
- Если человека напугать, или от боли.
- Если была предрасположенность, вероятно, могло. А что такое?
- А если предрасположенности не было?
- А если не было, то его могли вызвать лекарством. Убийство расследуешь? Бывает и такое. Скажи патологоанатому, чтобы поискал следы уколов, или посмотри токсикологию.
- Спасибо огромное, вы мне очень помогли.
- Удачи, ой, Василиса, не надо сестру мазать вареньем, - и она отключилась, а я усмехнулась.
Наша с Димой дочка – такая проказница. Если в её шаловливые лапки попадает банка с вареньем, она тут же начинает поливать им младших братика и сестрёнку.
Лизаня же, которой не нравится быть липкой, начинает мазать всё подряд, и в результате мы их потом долго отмываем, а потом в стирку отправляется и одежда.
- Что интересного узнала? – спросил Иван Николаевич.
- Минуточку, - я открыла папку с делом, и взяла пресловутую токсикологию. Однако, ничего о том, что в крови девушки был какой-либо препарат, не было написано, и я набрала номер Семена Аркадьевича.
- Скажите, а кто занимался токсикологией?
- Александра, я ей кровь на анализ отдал.
- Что за Александра?
- Она моя помощница, милая девушка. А что, конкретно, нужно?
- Позовите вашу Александру.