Они поклонялись летучим мышам, поэтому пили кровь, не брезговали и кровью людей.
Laslegedhel не вступил с ними в переговоры, не укорил, что они вышли на прогулку днем, не в свое время, а подло, не по лесному закону, убил всех сразу.
Его стрелы настолько быстрые, что три ночных брата упали почти одновременно.
- Они хотели со мной поговорить, а ты их убил, - Isabelle раскрыла глазки, но не от испуга, а просто так. - Ты быстро стреляешь, как и прыгаешь.
Научишь меня стрелять в мишень?
На корабле я буду с подружками соревноваться, это, конечно, не так интересно, как играть в мяч, но любопытно. - Isabelle поднялась, спрятала гримасу боли, попрыгала на здоровой ноге от озера. - До свидания, а мне пора догонять несравненную Virginie Albertine de Guettee.
- Ты прыгаешь в другую сторону, не в ту, из которой пришла, - только сейчас Laslegedhel понял, что совершил непоправимое.
Одно дело высечь, оскорбить жреца своего племени и поругаться с семьей, но другое дело - убить трех ночных братьев.
Теперь его начнут преследовать, чтобы наказать смертью, и преследование продлиться хоть тысячу лет, до его смерти.
"Уплыву, улечу, - Laslegedhel развернулся, только что бежал к акробатке, и снова уходит. - Она сама виновата, должны была обрадоваться мне".
- Ты знаешь, откуда я шла?
- Лес хранит запахи, и по запаху легко найти след любого живого существа, - Laslegedhel подошел к озеру, присел, но уже не на горячий камень, и бросал в воду камешки.
Акробатка целеустремленно упрыгала.
Сначала Laslegedhel чувствовал ее, а затем она растворилась в аромате жасмина.
- Я не обвиняю себя, не чувствую себя старым, потому что мне двадцать пять лет, - Laslegedhel разговаривал с лягушками, а, может быть, и с озерным чертом. - Я достался акробатке в самом начале ее карьеры и молодости, а не на излете.
Чем больше обвиняю себя, тем сильнее жалею ее.
Раньше я не думал, а жил, а теперь думаю, теперь понимаю, почему люди так мало живут: оттого, что они много думают. - Laslegedhel медленно поднялся: - А иду, куда хочу.
И не осужу себя, если нечаянно натолкнусь в огромном лесу на эту акробатку. - Laslegedhel сначала шел медленно, затем с удивлением обнаружил себя бегущим.
Он почуял ее запах, запах физической усталости.
Акробатка разговаривала сама с собой, смеялась своим шуткам, которые нормальный лесной человек, да и не лесной, не назвали бы шутками.
Девушки думают, что шутят, а на самом деле смеются просто так.
Laslegedhel увидел ее, гимнастка прыгала с трудом, но с упорством, не снимала туфлю с высоким каблуком.
"Крепкие туфли, каблук не сломался.
Оказываются, люди умеют делать не только себе подобных, но и прочную, хотя неудобную для мужчин, обувь на высоких каблуках", - Laslegedhel бесшумно шел за акробаткой и не знал, с чего начать разговор.
Судьба сама подталкивает, и решает.
Подтолкнула она и акробатку.
Девушка в очередном прыжке зацепилась каблуком за корень ясеня, начала падать - красиво, грациозно, но падала, потому что вторая нога, больная, не помогала удержать равновесие.
Laslegedhel, словно лесной ветерок, подбежал, и подхватил акробатку на руки.
- Никогда не носил девушку на руках, - он произнес вместо приветствия.
- Научишься. Wolfgang научился, Roland научился, и ты уже учишься! - Isabelle не удивилась появлению помощника.
Она ничему не удивлялась. - Теперь и меня на руках несут, у меня личный насильник! - Isabelle не казалась хрупкой и беззащитной, она принимала помощь, но не просила о ней.
- Личный насильник? - Гнев закипел в сердце Laslegedhel, но тут же потух. - Пусть личный насильник, я согласен. - Он неумело засмеялся, но это искренний смех. - Когда ты прыгала и летала, то казалась легкой стрекозой, но в моих руках, прибавила в весе.
Девушку нести на руках красиво, но тяжело.
- Хочешь, я найду еще одного насильника? - Isabelle раскрыла ротик в ожидании чуда.
- Нет, лучше пусть трещат мои кости, но я смогу, - Laslegedhel не сдержался и поцеловал эти близкие, слегка надутые шаловливые губы.
- Целуемся! Восхитительно! - Isabelle рассыпала серебряный смех. - Мы с подружками тоже целуемся, потому что целоваться - весело.
- Не этой реакции я ожидал, - Laslegedhel смутился.
Он не знал, как себя вести с человеческой девушкой.
Со своей невестой Menelana просто, с остальными женщинами и девушками племени - еще проще, а вот с презренным человеческим существом оказалось намного сложнее.
"Ну и пусть она целуется с подружками, главное, чтобы не с друзьями.
Я привыкну, я научусь"! - Laslegedhel стиснул зубы и понес, не слишком уж легкую, ношу по тропинке к своему счастью.
- Зачем? Почему? - герой бережно опустил спящую блондинку на кустики земляники.
Ягодки прилипли к телу и создавали неповторимый узор.