В это время в машине раздался хлопок, и лобовое стекло покрылось мелкой сеткой трещин. Я вдруг поняла, что внутри могли быть пострадавшие.
– Вы что, пьяны? – крикнула я вместо того, чтобы спросить: «Вы живы?» Голос не слушался, получился жалкий писк.
Из машины медленно вышел мужчина и стал лихорадочно меня ощупывать:
– Ты живая? Живая? Тебе надо в больницу!
Я отпрянула и попыталась вырваться из его цепких рук. Возле нас остановилась патрульная машина. «Скорая» приехала примерно через час. Алкоголя в крови чуть не сбившего меня человека врачи не обнаружили. Работники ДПС задавали вопросы, тот отвечал. Записали мои данные, его данные. Что-то предложили подписать. Когда протянули бумаги на подпись, он вдруг встрепенулся и сказал, что ничего подписывать не будет и девушка тоже. Затем ненадолго отвел милиционеров в сторону, и те, напоследок поинтересовавшись, не требуется ли ему помощь, укатили. Мы стояли на пустынной дороге и любовались на обезображенный «Вайпер».
Мужчина достал из машины куртку, сумку, спросил:
– Одна живешь?.. Тогда к тебе… —
и пошел ловить такси.
По дороге он купил две бутылки красного «Джонни Уокера». Кот встретил нас жалобным мяуканьем и тщательно обнюхал незнакомца. Я понятия не имела, как принимать такого необычного гостя.
– Меня Изабелла зовут… – решила представиться я.
– Еврейка, что ли?
– Нет, в честь бабушки польского происхождения.
– А я Гарик… или Игорь, как хочешь зови, – сказал он и пошел на кухню.
Пока он наливал себе виски, я трясущимися руками капала в стакан с водой настойки пиона, пустырника и боярышника. На предложение попробовать Гарик поморщился и сказал, что это «бабское фуфло». Несмотря на небольшой рост и неплотное телосложение, Гарик казался внушительным, очень деловым и основательным. Ему бы больше подошло не Гарик или Игорь, но обращение по имени-отчеству и в основном с просительными интонациями. У него были правильные черты лица, и его можно было назвать красивым. Из обычного женского любопытства я, естественно, глянула на безымянный палец. Кольца не было, но это ни о чем не говорило. Гарик перехватил мой взгляд и заявил, что женат, и не один раз. Мне стало стыдно. Но ведь я имела полное право узнать хоть что-то о человеке, которого впустила в дом.
– Ты чем занимаешься? – спросил он меня.
Я ответила, что учусь в институте рекламы, а до этого была студенткой еще нескольких институтов, но ни один не закончила.
– Лентяйка, значит, – резюмировал он.
– Нет, просто так жизнь сложилась, – возразила я.
– А я подумал, что ты привидение… – неожиданно начал Гарик. Выпив бутылку «Уокера», он был не прочь рассказать мне свою историю.
8
В начале девяностых Гарик был коллегой Вовки Бублика. Потом занялся нефтебизнесом. Несмотря на жену и троих детей, вовсю ухлестывал за популярными московскими моделями. Подарки, рестораны, казино. Продажность красивых женщин возбуждала его. Женщины и раньше были благосклонны к Игорю, но сейчас он чувствовал себя властелином мира.
Зимой Гарика занесло в Париж – очередная подружка одевалась исключительно в «от кутюр». Посетив с ней два магазина, Гарик сдался и предложил в качестве сопровождающего платиновую кредитку. Девушка не возражала. Но ей все же удалось уговорить его пойти на дефиле от Диора. Девушки на подиуме не особенно отличались от его спутницы.
И тут он увидел Ангела, невесть каким образом затесавшегося среди моделей. После показа VIP-персоны были приглашены на вечеринку. Гарик оказался в их числе. Стоявший между столами с закусками Ангел широко улыбался. Гарик подошел и на неплохом английском сказал, что сам он из России, страны самых красивых женщин в мире, но впервые видит девушку из страны фей (что ни говори, в Париже все становятся немного романтиками).
– Ничого не понимаю. – Русский язык с украинским говором вернул Гарика с небес на землю.
Катя – так звали Ангела – была начинающей и очень модной манекенщицей из карпатской деревни. Она подрабатывала на туристической базе, где ее присмотрел бог знает как туда забравшийся модельный агент. Так в 16 лет она попала в Париж.
Спутница Игоря стала подтрунивать над простоватой девушкой, чего тот не потерпел. Подружка была отправлена в Москву, а квартирка Кати завалена несметным количеством цветов. Игорь слетел с катушек. Он просидел две недели в осточертевшем ему Париже. Он правдами и неправдами уговаривал девушку с ним поужинать. Подарков Катя не принимала. На ужины из-за занятости не ходила. В квартиру, которую для Кати и других девушек снимало агентство, путь ему был заказан.