«А сейчас? Феодальный капитализм! Прикрытый демократической риторикой. Наглость безразличия, беспримерного цинизма к собственному, разграбленному народу такова, что выговорить невозможно. Миллиарды долларов инвестиций в страну — и в итоге? Где наука и образование? Где промышленность? Где сельское хозяйство? Кругом развал, страшная нищета, по окраинам война, а откровенные гомосексуалисты на корпоративных вечеринках поют и пляшут для буржуев. На эти деньги можно было… Товарищи, вы сами знаете, как тяжело страна поднималась поле войны. Как трудно и не всегда сыто мы жили. Но мы знали ради чего. И когда полетел Гагарин, мы плакали. Да, я не стесняюсь этого. Мы плакали от счастья, от того что мы победили. Мы — первые. Все не зря! Все было не зря! Голод и холод, слезы и бараки, телогрейки и кирзовые сапоги. Гагарин – это были мы! Мы были Гагарин!! Каждый из нас был Гагарин!
Что мы наблюдаем сейчас, уважаемые товарищи? На украденные миллиарды нефтедолларов нувориши купили яхты и дворцы, футбольные клубы и казино. А где бесплатное жилье и школы? Бесправный народ стал окончательно нищим, а циничная сволочь кидает пачки деньги охамевшим голозадым звездулькам. А где бесплатная и хорошая медицина? Вместо золотых бассейнов и банкетов за миллион долларов? А ведь больница и школа, жилье и одежда, обеспеченная старость, доступность продуктов — должны быть у людей по праву рожденного в обществе.
И, посмотрите, как нагло все оправдывается оплаченными пройдохами. И как все эти сраные герои капитализма нагло лыбятся в телевизоре. У них все хорошо, товарищи. И власть они не отдают и не отдадут. Но, товарищи, как учил Владимир Ильич, неправедный строй рано или поздно рухнет. Это исторический закон».
Славка под аплодисменты зала сошел с трибуны и подошел к сараю.
Но разбуженная мысль не давала успокоиться.
«Любой деревенский мальчик, окончивший школу, мог поступить в институт, учиться бесплатно, получать стипендию. Потом получить работу по специальности. Со временем — благоустроенную квартиру. Я подчеркну — бесплатно. А коммунальные услуги? Копейки! Соцобеспечение? На пенсии не работай — хватит. Тунеядцев — на работу, пьяниц — в ЛТП. Отпуск? — путевку от профсоюза на Черное море за треть стоимости. А то и бесплатно! Уборщица могла ездить! И ездили! За несовершеннолетними пригляд милицейский. Беспризорность — быть не могло. Не могло быть беспризорности, хуевы вы дети! Что натворили вы?! Что натворили вы, суки паскудные!!»
— Стоп, — сказал себе Славка. — Успокойся. Сердце заболит.
«Дети в нашей стране — беспризорные. Скажи кому… Да Феликс Эдмундович вас бы тут же... Через колено. Заразы вы. Чтобы где-то выстрелили? В КГБ и МВД спать никому не дадут, пока не выловят. Не будут они спать, сукины дети. Никто им не даст спать, пока ствол где-то гуляет. Ну, плоховато было в магазинах. Не спорю. Плоховато. Да. Неважнец. Но хлеб, молоко, картошка — были. И стоили копейки. Не было у нас голодных. Ну не было в нашей стране голодных, кто бы чего не пытался. Какая бы писучая сволочь не пытались написать свое вранье поганое, заказное. В три смены заводы работали: давай-давай-давай. По выходным люди работали. И не хватало! Какой нахер «застой»! Если до сих пор на этом "застое" летаем, ездим, плаваем. И по тюрьмам столько не сидело, как сейчас. И правду можно было найти. И люди друг-друга не боялись. И по чуркестанам разным ездили мы переездили. Везде народ жил. И мирно-спокойно жил. Радостно жил. Вот что главное! Воровать, да. Не давали. Спекулировать не давали. Сажали за это. И правильно делали. А вы еще Сталина, говно поганое, за всё вините!! У него миллиардов за границей не было. Он себе дворцы не строил. Он о стране думал».
— Нет, не буду себя травить, — сказал Славка вслух. — Не буду.
В дровотне был припрятан НЗ — полбутылки водки. И об этом было думать приятно, хорошо было думать.
— Другая сейчас жизнь, Вячеслав Михайлович, — сказал он себе. — Успокойся. Другая, седая твоя голова. Диалектика. А причем здесь диалектика? А вот притом, диалектика, что в бане непотребство, а Шурке завтра убирать. А она женщина!
Так, разговаривая сам с собой, Славка открыл сарай и выбрал сухое полено.
Он решил сначала наколоть лучину, приготовить дрова, почистить дорожки, а уже потом спокойно расположиться и выпить. Славка уже вынес полено из сарая и приладился было топориком. Но тут услышал странные звуки. Большой рыжий кот поджимал поочередно лапки, замерзшие на снегу, и жалобно мяукал, глядя на Славку.