Ф е л и п е. Без обиняков!
С е к р е т а р ь. Извольте, без обиняков! Расходы администрации, даже без учета вашего хозяйства, превышают доходы.
Ф е л и п е. Цифры!
С е к р е т а р ь. Не имея под рукой документов, я могу называть лишь приблизительные. И все равно картина не меняется. Расходы — восемьсот двадцать тысяч. Доходы меньше на шестьдесят тысяч.
Пауза. В наступившей тишине слышен голос Балтазара.
Б а л т а з а р. Танцев не будет! По государственным соображениям…
Ф е л и п е. Я требую объяснений!
Б а л т а з а р. …и чтобы не слишком потели…
С е к р е т а р ь. Экселенца, я полагал, вы знаете… Страна действительно безлюдна. Жителей нет. Индейцы ушли в горы. Оставшиеся выдерживают на плантациях не больше года. Таково положение дел.
Ф е л и п е. Соберите налоги. Выжмите любыми способами!
С е к р е т а р ь. Позвольте заметить, где ничего нет, там сам бог не сможет взять.
Ф е л и п е. Бог оправдывает грехи, но сам не является оправданием для них. Подумайте, что говорите!
С е к р е т а р ь. Понимаю, экселенца!
Ф е л и п е. Что предлагаете?..
С е к р е т а р ь. Наша гвардия малочисленна. Бывшие солдаты вашего высочества и есть те, с кого можно брать, ведь земли принадлежат им.
Снова пауза, на этот раз небольшая, и снова голос Балтазара.
Б а л т а з а р. Южный ветер возбуждает сумасшедших и женщин…
Ф е л и п е. Они не дают?
С е к р е т а р ь. Им нечего дать! Извольте спросить их. Большинство из них присутствует здесь.
Ф е л и п е. Тем не менее колониальная подать отправлена в Испанию?
С е к р е т а р ь. Да.
Ф е л и п е. Подтверждение получили?
С е к р е т а р ь. Совет по делам Индий не отвечает.
Ф е л и п е. Двор?
С е к р е т а р ь. Молчит.
Ф е л и п е. И декрета нет… (Выпрямляется на стуле; говорит, чеканя слова.) Назначение вице-королем этой страны — мое не подлежащее сомнению право, оно подтверждено деяниями, которые невозможно отрицать, кровью, которая высохла, но следы ее видны. Испания молчит. Почему? Вы должны это знать! Какую интригу затеяли там, за морем? Кто?
Секретарь пожимает плечами. Балтазар стремительно подходит к отцу.
Б а л т а з а р. Время, отец! Время.
Тишина. Гости опустили глаза, но чувствуется, все внимательно следят за происходящим.
Не понимаешь?
Ф е л и п е. Возможно, понимаю… Все равно объясни!
М а р г е р и т а. Фелипе!..
Б а л т а з а р. Каждая любовь однажды сама себе надоедает. Верность стареет, залезает в угол и дремлет. Приверженность нужно кормить сырым мясом и укрощать при помощи бича, точно так же как дикого зверя в клетке. Человеческое деяние не может вечно пребывать в парадном облачении.
Ф е л и п е (резко). Я не просил тебя говорить со мной аллегориями!
Б а л т а з а р. Прикажешь быть более конкретным? Пожалуйста! Ты завоевал эту страну. Потом подарил ее его апостольскому величеству, а его величество вознаградили тебя поцелуем в лоб. Ах!.. Как давно это было, не так ли?.. Наверное, сейчас придворные говорят: «Ваше величество, дон Фелипе прислал из-за моря письмецо…» А величество: «Дон Фелипе?.. Кто это? Ах, тот… Ну как же…» Его величество не убеждены, что каждый поцелуй — присяга на вечную верность.
Ф е л и п е. Кто это научил тебя рассказывать сказки?
Б а л т а з а р (оборачивается к Суанце). А вам не кажется, что нарисованная мною картина вполне вероятна?
С у а н ц а. Не знаю.
Б а л т а з а р. Знаете, однако предпочитаете заткнуть уши и помалкивать. О чем вы вообще говорите, падре?
С у а н ц а. Обо всем.
Б а л т а з а р. Нет! О кошках доньи Маргериты. О новой амазонке доньи Каэтаны. Иногда, с церковной кафедры, о страданиях господа нашего Иисуса Христа. Но хоть раз вы говорили о страданиях моего отца?
Ф е л и п е. Езди на моей душе, сынок, езди смелее! Я ведь разрешал тебе это двадцать лет…
Б а л т а з а р. Еду! Допустим, я тебя спрошу: не воображаешь ли ты, будто тебя помнят?
Ф е л и п е. Нет!
Б а л т а з а р. Что благодарность государя и отечества остается на веки вечные?.. И время, в которое мы живем, должно быть непрерывным празднеством?.. И где? Ты пристально смотришь на меня и, может быть, действительно не понимаешь… Разве можно устраивать празднества в пустыне? Каэтана тебе куда как ясно объяснила, где мы находимся, в какой стране. Господин секретарь перевел ее слова в цифры. На невозделанных полях растут лишь сорняки.