З о ф и я (удивленно). А мог бы ее увидеть!
М и р а. Где!
З о ф и я. Отец, разве не говорил этот человек о бункере, которым ты ему во время войны не разрешил воспользоваться?
О т е ц. Говорил!
З о ф и я. Такой бункер у нас до сих пор есть — подвал. Бетон прочный, и ни одна живая душа о нем не знает.
О т е ц. Не пойму я тебя.
З о ф и я. Мы могли бы ему предложить этот бункер навечно…
М и р а. Как ты себе это представляешь?
З о ф и я. Никто его не хватится.
О т е ц (придерживаясь рукой за стол, содрогается и стонет). Зофия! Девочка!
М и р а. Фантастика! Невероятно! Сенсация! Новый лик нашей мудрой девы! Обратная сторона луны! А обо мне ты подумала?
З о ф и я. Подумала. Он от тебя отказался, хотя ты и пласталась перед ним.
М и р а. Ты знаешь больше меня.
З о ф и я. Больше!
М и р а. И, говоришь, со спокойной душой замуровала бы его?
З о ф и я. Да.
М и р а. Из-за этого дома? Из-за шутки, которая, может, в самом деле всего лишь шутка?!
З о ф и я. Из-за Милана!
При имени сына Отец переламывается как от удара в живот.
М и р а. Значит, ты поверила?
З о ф и я. Поверила!
М и р а. И как же ты собираешься замуровать его?
З о ф и я. Уходя в сад, он сказал: «Ты отравленный торт, аптекарша».
М и р а. Любопытная мысль. Я отрава, ты бетон!
О т е ц (приходит в себя, кричит). Вы обе с ума сошли! Я вам запрещаю! Вы слышите, запрещаю! Ни слова больше!
З о ф и я. Это наша забота, ты и не узнаешь!
О т е ц. Нет!
З о ф и я. Ты задремлешь, а потом скажешь: сон, да и только.
М и р а. Ох, отец, удавалось ли тебе когда-нибудь воспрепятствовать тому, что рождалось в этой очаровательной головке?
О т е ц. Нефть сковала не только моря и реки — и человеческий мозг, и людские души, все… Я ясно вижу, что происходит с миром, но ничего не смыслю в людях! Всю жизнь я был зрячим слепцом? Что же с нами случилось? Когда?! Скажи, что ты пошутила!
З о ф и я (сухо). У нас нет другого выхода.
О т е ц. Я тебе не верю. Ты шутишь! Только что нам было так хорошо, как прежде, вы читали стихи, впрочем… Нет!
М и р а. Сколько себя помню, ты хвастался своей твердостью…
О т е ц. Замолчи!
З о ф и я. Об этом будем знать только мы трое.
О т е ц. Ты убьешь человека? Ты?!
З о ф и я. Да!
О т е ц. За что?!
З о ф и я. Я уже сказала!
О т е ц. Из-за Милана?.. Для меня он больше не существует! Нет! Я отрекся от него!
З о ф и я. Это неправда! Ради него ты отрекся от дома! Но этот человек вымогатель; он мог бы сообразить, что значит для тебя оставить дом!
М и р а. Вот уж поистине: змея — она и есть змея.
О т е ц. Он мой сын. Когда-то он много для меня значил… Я почти каждую ночь вижу его во сне. Мне кажется, я слышу его шаги в доме, и сердце у меня выскакивает из груди. Все, что я ни делал, я делал ради него. Думал, что ему оставлю свои открытия, эту папку, где, можно сказать, вся моя жизнь. А что получилось, я теперь вижу: Милана больше нет.
Небольшая пауза.
З о ф и я (зло). Дядя, из-за вас Милан ушел из дома, из-за вас с ним случилось то, что случилось.
О т е ц. Ох, не говори так!
З о ф и я. Я должна это сказать! Одумайтесь!
М и р а. Удачная западня! Она подстроила тебе ловушку, чтобы тебя в ней уберечь. Святоша, понимающая, что цель оправдывает средства.
З о ф и я. Я говорю серьезно!
М и р а. И когда это надо сделать, Зофия?
З о ф и я. Сейчас! Немедленно!
В этот момент со стороны, будто вынырнув из-за дома, появляется Б у б н и к. Невысокий человек неопределенного возраста; злоупотребление алкоголем наложило свой отпечаток, однако он сохраняет достоинство — держится подчеркнуто скромно. Останавливается в смущении, улыбаясь, поспешно подходит к Отцу.
Б у б н и к. Добрый день, прошу прощения! Вот уж поистине человек я нерадивый! Докучаю в такой час, у вас тут все по-семейному — уф! — а тут являешься незвано, непрошено. Вы меня не приглашали, поэтому извините! Мы десятилетиями не видимся, и, если бы я случайно не обнаружил в старой записной книжке этой даты, меня сегодня не было бы, хотя я столько раз вспоминал вас! Так вы не сердитесь?
О т е ц (заметно, что человек этот ему незнаком, однако в растерянности идет ему навстречу). Прошу вас! Погодите… перестаньте оправдываться! Прошу вас! Добро пожаловать!
М и р а (на передней части сцены). Кто это?