З а л о к а р. Так, так, девушки, правильно! В новый дом пойдет только это знаменитое кресло и цветы. Больше никакого старья чтоб не было!
Ж е н щ и н а у з е р к а л а (по-прежнему стоит спиной к зрителю, неторопливо цедит слова; голос старческий). Цветы отцветут. И тогда совсем ничего не останется.
З а л о к а р. Что вы там делаете?
Женщина оборачивается. Теперь видно, что это старуха. Из-под шляпы зияет в улыбке рот. Узловатые руки поправляют кружевные оборки. Застывшая улыбка, едва различимая в полутьме. Это — теща Залокара, мать его покойной жены.
Т е щ а. Наряжаюсь! Разве не видишь? Все переодеваются — кто в новое, кто в старое. Я, по-твоему, хуже других? А что мне еще делать?
З а л о к а р (после паузы, стремительно). Да ради бога! Из этого старого дома, мамочка, берите что хотите!
Т е щ а. Я твоя теща! С тех пор как Ирма умерла, я тебя просила больше не называть меня мамой. В твои годы это уже смешно.
З а л о к а р. Ладно!
Т е щ а. Как мы оба быстро изменились!
З а л о к а р. Мы с вами никогда не беседовали просто так.
Т е щ а. Да, пожалуй, почти не беседовали.
З а л о к а р. И все-таки я позволю себе вам заметить. Раз вы намекаете на мой возраст. Кроме вас, все со мной считаются. Что я приобрел, то держу крепко. Что держу крепко, из рук не выпускаю. А чего из рук не выпускаю, то у меня в руках умножается. Времена менялись, людей уносило, как бревна по реке, а я вот остался. Кто только об меня зубы не обломал! И попы, и комиссары, и старосты, и секретари, и всякий там контроль. Мастер Залокар всегда существует сегодня, о нем никто не скажет, что он был вчера. А кое-что мне удалось и построить!
Т е щ а. Например, новый дом.
З а л о к а р. Да!
В наступившей тишине слышен шум дождя.
Т е щ а (с мелким смешком). Для кого?
З а л о к а р. Ни для кого! Для себя! Для вас! Главное — не застрять на месте и не оглядываться назад! Чтобы все время что-то происходило! Если захочу, прикажу вырыть в саду бассейн! Да! Бассейн! Ни для кого — для себя! Для всех! (Нетерпеливо.) Да снимите вы эти тряпки!
Т е щ а. Ну, Стане! Ну и ну! (Смеясь, стаскивает с головы шляпу. Видны спутанные седые волосы. Не торопясь расстегивает платье.) Три швеи шили это платье три дня… я тогда сказала: «Вот вам последний заказ от нашей барышни. Нашей барышни больше нет… Выходит она за столяра! От него клеем воняет, он ночью храпит, а чуть пошевелится — стружка летит». Тебе неприятно, что я так сказала? А она мне ответила: «Мама, он такой сильный!» На свадьбе я все смотрела, как она танцует. Ох, как она танцевала! Белое платье, и лицо бледное-бледное… Если бы горели свечи, она бы обожглась, как мотылек. (Поворачивается лицом к публике и с закрытыми глазами повторяет движения вальса. Пуговицы платья расстегнуты, виден помятый батист сорочки. Остановилась. Смотрит в упор на Залокара.)
Слышен шум дождя.
Она танцевала не с тобой.
З а л о к а р. Я никогда не умел танцевать.
Т е щ а. Она танцевала с твоим братом. Потом она подошла ко мне. Я ее отчитывала, говорила, мол, доплясалась до того, что глаза стали мутные. А она в ответ: «Он такой хрупкий, такой нежный!»
З а л о к а р. Все это меня уже не интересует! Я живу сегодня!
Т е щ а. Живи, живи! Пока не споткнешься. (Венчальное платье соскальзывает у нее с плеч. Видна сорочка, съехавшие бумажные чулки.)
З а л о к а р. Вышли бы в другую комнату или хоть отвернулись. Не больно-то вы привлекательны.
Т е щ а. Разумеется, нет. Извини!.. Но разве ты не сказал, что ненавидишь этот дом и что ноги твоей здесь не будет?
З а л о к а р. Все равно он мой. Имею право приходить.
Старуха снимает с вешалки халат. Фланель в цветочках кричащих тонов. Она поворачивает выключатель у двери. Комната заливается светом. Помещение, в котором может разместиться что угодно. Комната — склад, где нетрудно найти любую дрянь. Стоячая вешалка для пальто, сундук, большая картина, подставка для аспарагуса, деревянный чемоданчик, всевозможные стулья, часы без маятника, свернутые в трубку картины, клетка для канарейки. Все это освещается большой, очень яркой лампочкой без абажура. Странное дело: при свете Теща кажется моложе. Ее лицо под спутанными волосами — лицо женщины без возраста. Поскольку птицы не стареют, у нее, скорее всего, птичье лицо.
Т е щ а (не спеша завязывает пояс халата, уверенно, спокойно). Дом, разумеется, твой. Но позволь тебе заметить: если бы у тебя были дети, новый дом не понадобился бы.