– Хорошо!
Я отошёл немного и позвонил маме. Рассказал ей всю ситуацию, и она разрешила.
– Можно, – ответил я Дарье, и мы пошли к ней в дом.
Дом был неподалёку от леса, на окраине города. Нас вёз её личный шофёр, а ехали мы на чёрной машине, словно она президент, а я её сопровождающий. Всю дорогу мы молчали, так как я читал её книгу, а она что-то писала.
Доехав до её «особняка», мы зашли внутрь. Всё было в таком же стиле, как и её книги: половина интерьера в старинном стиле, а половина в современном. Я шёл за ней, а она проходила все комнаты подряд, пока не дошла до самой обычной, в которой не было ничего примечательного, будто эта комната нищего человека, а, как вы поняли, Дарья Пасаненкова была при деньгах.
Зайдя в комнату, я увидел модель корабля, и меня осенило. Я вспомнил всё, что было со мной ранее.
– Вашим учителем был я? Ой… то есть, Семён? – неожиданно начал я разговор.
– Да. А ты откуда знаешь? Я же тебе не говорила.
– Я… его дальний родственник, можно сказать, – я неестественно улыбнулся.
Подойдя к модели, я продолжил: «Откуда вы узнали точную модель корабля, которую везли его родители к нему?»
– У меня много связей по стране, поэтому было легко узнать, кто и что вёз в какой-то определённый день, – она подошла ко мне, – ты мне его напоминаешь…
– Семёна?
Она ничего не ответила.
– Вот, – она протянула мне листок со стихотворением.
Солнце встало
А потом ушло.
Я совсем устала…
Всё прошло.
– Полнейшая белиберда, – она с грустью выдохнула, – и это всё, что у меня выходит написать. А вот то, что писал Семён:
Платье, туфли и причёска –
Всё для красоты.
Ну а что реально броско –
Это свет твоей души.
Озаряешь, словно ангел,
Что спустился к нам с небес.
У меня ж, такие ранги,
Что с тобой, я будто бес.
Бес, укравший деву света,
Бес мошенник, лиходей.
Я смогу найти ответы,
Только ты меня согрей.
Я бессмертен лишь с тобою,
Коли сердце бьётся в такт.
Называй меня героем,
Блудным сыном, как-то так.
– Это стихотворение он написал впервые для кого-то, то есть, для меня. Его чувства были так искренны, но он не знал настоящей любви. Точнее знал, но забыл.
– Дарья Пасаненкова, могу ли я что-нибудь попробовать написать?
– Конечно, держи листок и карандаш. Так и писал Сёма.
Я взял то, что она мне дала и принялся писать…
Снежок, костёр и ветер –
Подарок от богов.
Где найти ответы,
К которым так готов?
Взял я умер, и родился,
Можно разве так?
Или я в конец спустился,
И попал впросак?
Смысл есть, но смысла нет –
Логика стихов.
Где найти мне тот ответ,
К которому готов?
Я положил листок на стол.
– Ну, как-то так… Это мой первый стих, поэтому…
Она перебила меня и взялась читать. После прочтения, она встала на колени и начала просить, чтобы я её научил так же писать.
– Но Дарья…
– Даша. Теперь мы друзья.
– Хорошо. Даша, но вы и так отлично пишете, зачем вам уроки от меня?
– Ты унаследовал волю Семёна. Ты пишешь в точности, как и он, а он для меня был идеалом.
– Но ведь он не достиг предела, которого мог достичь.
– Потому что он спас меня и это кольцо, – она показала кольцо, которое я подарил ей в тот день, – тогда я уронила кольцо на дорогу, хотела его поймать, но чуть не попала под машину, и именно Семён поймал кольцо и оттолкнул меня от машины, а сам пожертвовал своей жизнью.
Началось молчание, но его прервала Даша.
– Ладненько, тебе, наверное, уже пора домой. Мы даже чай не попили, как жалко… Но, знай, теперь ты можешь появляться на всех сходках вместе со мной, я дам тебе свой номер, звони, когда пожелаешь.
Спустя тридцать минут, я был уже дома и рассказал родителям про то, что у меня теперь есть номер Дарьи Пасаненковой.
Спустя какое-то время, я уже разъезжал по городам с Дашей, узнавал первым о новых книгах и обучал её всему тому, что знал когда-то.
И вот, однажды, вечером, когда мы уезжали с очередной сходки, на нас напали какие-то бандиты. Они были вооружены, поэтому сначала застрелили водителя, а потом попытались застрелить Дашу, но я её спас. В третий раз. И снова ценой своей жизни. И опять в мой день рождения. Я лежал на земле, а Даша лежала без сознания, после того, как машина перевернулась. К нам подошёл какой-то мужчина в маске. Он подтащил её ко мне и кинул рядом с нами какую-то дымовую шашку и ушёл.
Мы лежали с ней рядом. Потом вдруг я закрыл глаза, а когда открыл, мы были в тех же лежачих позах, но в небе над облаками. И я был собой прошлым, был Семёном, а она была моей Софой. Потом она зашевелилась и взяла меня за руку, со словами: