— Согласен, ему следует быть в списке, Базз, — с иронией ответил Кармайн, — но лично я не настолько храбр, чтобы написать на этой доске Моусон Макинтош. Эм — Эм способен на убийство ради защиты своего любимого университета, но его специализация состоит в убийстве сперва репутации, а если не сработало, то в убийстве самой сущности. К счастью, он на стороне ангелов, а его жертвы всегда прямиком из ада.
Базз откинулся и поднял руки, словно сдаваясь.
— Я, может быть, не в тему, ребята, — спросил Эйб, — но кто — нибудь видел ребенка Макса и Давины? Этого знаменитого Алексиса?
Вопрос заставил всех замолчать, пока Делия не ответила:
— Я не видела и предполагаю, что остальные тоже. Ты что — то подозреваешь, Эйб? Я заинтригована.
— Я стал задумываться: может, с ребенком что — то не так. Потом я подумал: а есть ли ребенок вообще? Я пару раз говорил с Эмили Танбалл — мерзкая дамочка! — и ее слова насторожили меня. Даже она не видела Алексиса, а только какой — то сверток, в котором могла бы быть и кукла, — рассказал Эйб. — Согласно ее теории, Алексис — плод воображения Давины и на самом деле он не существует. Эмили верит, что Давина обманывает всю семью с молчаливого согласия Макса. Единственным смыслом жизни для Эмили является ее сын, Эван, чье право на наследство отобрал родившийся Алексис.
— Разве семьи не интересны? — спросила Делия. — Любой сторонний наблюдатель видит только то, что семья намеревается ему показать.
— Рад, что ты так все воспринимаешь, Делия, — сказал Кармайн. — Потому что тебе предстоит проинспектировать численность семьи Танбаллов, вооруженной нашими знаниями о Давине и Уде. Поговори с Эмили. И потребуй знакомства с не укутанным в пеленки младенцем. — Он откинул голову и рассмеялся. — Я с удовольствием схожу к Его Чести, судье Твайтесу, и попрошу ордер на показ незапеленатого младенца!
— Он настолько въедлив, что может дать, — заметил Эйб.
Прунелла еще гостила у родителей и взяла Джулиана с Алексом на сутки к себе, чтобы предоставить Дездемоне столь редкий шанс провести вечер наедине с мужем. Весь предыдущий опыт Кармайна говорил, что среда — самый легкий день недели, и, согласно теории, если все пойдет как обычно, он должен прийти домой довольно рано. И оказался прав — расследование тетродотоксиновых убийств действительно зашло в тупик и он вошел в дом уже в пять.
— Как мило, — сказала Дездемона с улыбкой, когда увидела мужа в своем кресле, без детей, но с Уинстоном — большим, толстым рыжим котом. — Готова признать, что животные пристают к тебе сильнее, они так мечтают посидеть у тебя на коленях. Правда, из Фрэнки получилась замечательная подставка для ног.
Она погладила бок собаки голой стопой, вызвав у той блаженное поскуливание.
— Жизнь семейной пары всегда отличается от жизни любовников. — Кармайн сделал глоток, зная, что сейчас у него есть время допить этот бокал и выпить до ужина еще. — Что у нас на ужин?
— Одно из твоих любимых блюд. Сальтимбокка[28] из телятины по — римски, паста зити с простым томатным соусом на гарнир и зеленый салат, заправленный уксусом и ореховым маслом. После — ароматный растопленный сыр, который стоит кучу денег.
— Я умер и попал на небеса.
— Расскажи мне, как идет расследование.
Он поделился с ней ходом дела, пока допивал первый аперитив и принялся за второй; Дездемона внимательно слушала, время от времени хмурилась. Под конец рассказа она налила мужу третий бокал и вздохнула.
— Бедная Милли, — непонятно к чему сказала Дездемона.
— Почему только она, моя любимая леди?
— Она была невероятно молода, когда приняла решение, и слишком упряма, чтобы переменить его. Пятнадцать! К двадцати пяти годам все иллюзии развеялись, ее школьные подруги уже хотя бы по разу побывали замужем, нарожали по паре детишек и проводят время, жалуясь на мебель, которую Милли сочла бы роскошной. А что было у Милли к ее двадцатипятилетию? Гениальный и эгоистичный муж, чей цвет кожи приносил ей бесконечные мучения; дешевые апартаменты, заполненные бог знает какой мебелью; одна старенькая машина на двоих, скудная мелочь в кошельке и ни малейшего намека на детский смех или детские слезы.
— Какую ужасную картину ты нарисовала, Дездемона.
— Подумай, как Милли себя чувствовала в Калифорнии! Она ведь человек и мечтала о лучшей жизни, а Калифорния стала как раз тем местом, где все могло наладиться. Джон Холл и выбрал для достижения своих целей лучший момент, выпавший ему волей случая, — печальная и разочаровавшаяся Милли, готовая принять его внимание. Знала ли она, что жемчуг настоящий, а брошь — с бриллиантами? Не имеет значения. Гораздо важнее, что именно этот очаровательный мужчина заметил ее, сделал подарки ей. Милли чрезвычайно умна, но биохимия стала для нее средством связать себя с Джимом, гарантией того, что у них всегда будет темя для разговоров за столом или в кровати, когда финансовое положение улучшится. Она думала, жизнь пойдет на лад еще до получения Хантером докторской степени. В Калифорнии Милли наконец поняла, что обеспеченными им не быть никогда.