Дать человеку правильное понимание Священного Писания в свете Священного Предания, объяснить ему, что значит согласование библейских текстов и «согласие отцов», что значат для нас Святые Таинства, – вот смысл евангельской проповеди в Православии. И при этом важно донести до слушателя, что сама «неопределимость православной церковности. есть лучшее доказательство ее жизненности».
К сожалению, в наше время православного миссионера нередко провоцируют стать на соблазнительный путь сыскаря-любителя или, хуже того, сексота, что превращает само миссионерское служение в некий придаток секуляризированного общества, а религиозный опыт такого человека мало чем отличается от сектантского. Об этом хорошо сказал Архиепископ Иоанн (Шаховской): «Ошибочно думать, что все православные суть действительно не сектанты и что все сектанты суть действительно не православные. Не всякий православный по имени таков по духу, и не всякий сектант по имени таков по духу, и в настоящее время в особенности можно встретить „православного“ – настоящего сектанта по духу своему: фанатичного, нелюбовного, рационально узкого, упирающегося в человеческую точку, не алчущего, не жаждущего правды Божией, но пресыщенного горделивой своей правдой, строго судящего человека с вершины этой своей мнимой правды, внешне догматически правой, но лишенной рождения в Духе. И наоборот, можно встретить сектанта, явно не понимающего смысл православного служения Богу в Духе и Истине, не признающего то или иное выражение церковной истины, но на самом деле таящего в себе много истинно Божьего, истинно любвеобильного во Христе, истинно братского к людям. Тогда как среди иновероисповедных христиан есть множество живущих в истине Православия – духом своим. Есть сектанты, которые горят духом и любовью к Богу и к ближним гораздо более, чем иные православные, и вот этот дух горения любви к Богу и к человеку есть признак истинного, жизненного Православия. Кто его не имеет среди православных, тот не истинно православный, и кто его имеет среди неправославных, тот истинно православный. По-человечески он заблуждается, по-человечески он не понимает того или другого, не видит тот или иной цвет в природе мира (духовный дальтонизм; не видит, например, смысла икон, общения со святыми, ушедшими из этого мира); но по духу, по внутреннему человеку он – верный и истинный, нелицемерной любовью преданный Живому Богу Воплощенному, Господу Иисусу Христу до смерти».
Мне приходилось видеть фотографии трех отрубленных и нанизанных на колья голов баптистов на площади «минутка» в г. Грозном. Их казнили ваххабиты, казнили за то, что они не отказались верить в Господа Иисуса Христа как Сына Божия, не просто верить, но и среди угроз и гонений проповедовать эту веру другим. В армии меня как не комсомольца вместе с двумя баптистами, тоже не комсомольцами, избивали ногами пьяные солдаты. На избитых в кровь мальчишеских лицах молодых солдат баптистов было больше православия, чем на лицах тех молодых прихлебал коммунистического режима с православными крестиками на шее. Я помню, как подростком прятал и передавал списки сидевших в тюрьме за веру. В основном эти списки составляли православные правозащитники, но вносили в них всех: и субботствующих пятидесятников, и адвентистов-«шелковцев», и баптистов-«инициативников». И тогда для нас для всех более значимым было слово ХРИСТИАНИН. То слово, которое теперь дробится и раскалывается на отдельные, взятые в аренду собственного конфессионального эгоизма, слова. Православный в России – это не система догматических понятий и представлений, а судьба, от которой уйти практически невозможно. Хорошо мне знакомый лидер одного из пятидесятнических союзов России однажды сказал мне: «Жить в России хорошо протестантом, а умирать все же надо – православным».
Господь не оставил «сынов Громовых» без наставления и вразумил их следующими словами: «Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать» (Лк. 9, 56). Святые Отцы поясняют: «Но Господь, показывая им, что Его Закон выше жизни Илииной, запрещает им и отводит их от такого образа мыслей, и, напротив, научает их переносить обиды с кротостью».
Христиане живут не по закону Ветхому, а по Закону Нового Завета, и оступившегося в ереси брата мы ни на костер, ни на дыбу не потянем.
Ап. Павел, когда был в Афинах и осматривал наполненный идолами ареопаг, не закатил там «благочестивой» истерики (столь свойственной современным религиоведам), а подумал о душах несчастных язычников. Сказано: «И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! По всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел жертвенник, на котором написано: „неведомому Богу“. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян. 17, 22-23). Представляю, какой бы шум и вой подняли современные «православные» религиоведы, скажи нечто подобное православный священник-миссионер, например, в кришнаитском ашраме. Но давайте повнимательнее отнесемся к словам апостола в ареопаге. Прежде всего, он говорит очень осторожно, опасаясь, как бы ему самому не согрешить. Он не говорит: «вы. особенно набожны», а присовокупляет слова «как бы». И этим самым расположив язычников к себе, в то же время не согрешает и против собственной своей веры. Далее, когда он говорит: «осматривая ваши святыни», он делает акцент именно на словах «ваши святыни», имея в виду, что для него самого все эти «святыни» – языческая мерзость. Блаж. Феофилакт поясняет: «Нашел в городе не книгу Божественную, а стоявшее капище и, воспользовавшись надписью на капище, разрушил самое капище. Да что же и оставалось ему делать? Еллины все были неверующими. Если бы он стал беседовать с ними на основании евангельского учения, они стали бы смеяться над ним; если бы на основании пророков – не имели бы доверия к нему. Он неприятеля покорил его же оружием: вот это-то и есть то, что он говорит: „был. для чуждых закона – как чуждый закона“ (1 Кор. 9, 21)». Св. Феофан Вышенский писал в письме, отвечая на некоторое недоумение, связанное с сектантами: «…За чем он (т. е. сектант) приходил к вам, вы должны были помочь ему. Мне думается, что вы хорошо сделаете, если, встречаясь с теми лицами, будете ласково говорить с ними, как будто ничего не было. Можно сказать: „Я тогда немного вспылил, прошу извинить. Но это не значит, что я одобряю поступок ваш…“; О молоканах теперешних надо судить снисходительнее. Зачинщики всему виной, а эти с молоком матери всасывают ересь». Любой миссионер всегда идет в работе с еретиками, язычниками и неверующими на целый ряд всевозможных «компромиссов», которые по сути своей не есть компромиссы, а есть нормальная стратегия ведения проповеднической деятельности в ненормальных условиях. Со стороны такое поведение действительно может представляться чредою отступничества, но в действительности это просто миссионерские будни.