Спереди стоял Улько, а его катана была в паре сантиметров от туловища демона, который даже не видел этого. Позади находилась Сэйко вся сверкающая молниями, с длинной катаной которая также была в паре сантиметров от туловища демона, и Моэру, которую демон не заметил изначально за сверкающей молниями Сэйко, извернувшаяся в воздухе и наносящая удар хвостом по макушке демона.
На лице демона было видно все больше и больше злости, и он пошёл на крайние меры, одномоментно выпуская из тела тонны эфира, обжигая сильнейшим жаром нападающих.
Сэйко у которой к жару иммунитет благодаря пламенному приключению избежала травм, Улько не получил ран защитившись риацу. А вот Моэру получила сильный урон, ожоги покрыли её хвост, но были не так заметны из-за окраски её чешуи на бедном хвосте.
— Кшшш!
Она зашипела от боли.
— Лови, и выпей!
Моэру словила кинутое Сэйко зелье и выпив его, почувствовала как по ее телу прошла волна блаженства, а ожоги на хвосте начали заживать, хоть и не очень быстро.
Демон начал закипать, его глаза все сильнее и сильнее наливались кровью, ведь он видел ИХ, тех кто убил его товарищей, товарищей которые всего лишь хотели блага для себе подобных, так близких ему товарищей, товарищей ставших ему семьёй.
В его глазах читалась тоска, и злоба, он все уже давно решил. Да, он убьёт их, но в первую очередь заберёт то, что осталось от его товарищей, и если придется он оступится своими принципами.
Перед его глазами всплывали истории из прошлого.
То как однажды Лаплас раскрыл ему один из своих секретов.
То как как-то он общается со своим братом в последний раз.
То как буквально на кануне перед исчезновением Кайма, они общались на западном утёсе
Он и подумать не мог что этот разговор ознаменует начало конца.
— Да почему вас двое!? Не важно! Перед тем как я вас убью, отдайте эссенции, моих товарищей, и тогда я убью вас легко и быстро.
— А не пойти бы тебе нахрен!? — Сэйко воскликнула, изрядно раздражённая этим демоном. Вы тогда первыми напали на нас, и это все наши боевые трофеи!
— Значит не договоримся..
Демон помрачнел, и начал разгонять эфир по телу.
*** Полог пространства ***
Наруто стоял весь избитый, распластавшись на бордюре перед Лапласом.
— Парень, верни мне эссенции моих товарищей и я убью тебя быстро.
Лаплас закипал, за время боя он все то и делал что избивал Наруто, но тот и не думал прогибаться, а лишь смотрел на него с наглым взором и казалось посмеивался.
— [Наруто, может не стоит так над ним издеваться? Ты ведь знаешь что я не смогу сейчас выйти и помочь, если я выйду, то тебя накроет от избытка боли и ей подобных чувств и эмоций.]
— [Знаю, я тяну время, я даже если захочу не смогу отдать ему эссенции, они все остались у Сэйко, мне остаётся лишь надеется что она успеет прийти на помощь до моей смерти.]
— [ Ты об этом так легко говоришь, но не забывай, она сейчас сражается с демоном, чей уровень в несколько раз превосходит её собственный. Я буквально чувствую твои эмоции, и ты боишься, боишься так как никогда не боялся, ты в шаге от того чтобы ринутся начать тянуть с меня чакру на четвертый хвост.]
— Я это знаю.. — прошептал Наруто.
Наруто был напуган, но всё равно не мог сдаться, или сказать что у него нет эссенций, ведь узнай об этом демон, и всё. Это будет конец, ведь ему не будет смысла тянуть с его убийством.
— Чего ты там шепчешь!? Я говорю отдай эссенцию, мать твою!!
Лаплас кричал, он уже слишком сильно устал, он просто хотел вернуть последнюю память своих товарищах, и начать поиски своего дома. Но этот наглец, лишь издевательски улыбался и не хотел делать то что ему говорят.
— Да пошел ты.
— Сука!! Раз ты не хочешь по хорошему, я тебя мразь ты эдакая, морально выпотрошу и узнаю где ты блять, зарыл их эссенции!!
Лаплас прибил обе руки Наруто к бордюру, при помощи его же парных клинков из костей, так любезно предоставленных ему его напарницей, которые не как не хотели разрушатся, а после его рука впилась в грудную клетку Наруто, но от туда не пролилось и капли крови. Глаза Наруто закатились от боли.
Он потерял сознание, и оказался в полной темноте, не в такой как в его подсознании, а неумолимо угнетающей пустоте, что дарует лишь безысходность, пустота, в которой даже нос собственный разглядеть было сложно, однако не смотря на это он видел.
Перед его глазами начала пролетать вся его новая недолгая жизнь, где-то ему было скучно, как во время медитаций на уроках, где-то было весело как например, во время уже ставшей традиционной ночи вне домов, во время его дня рождения, а где-то так тщательно скрываемый им страх, при первых годах начала его новый жизни.