Нодж наклоняется и на дюйм подворачивает черные холщовые брюки «Некст». Эта привычка осталась у него с детства, когда мать обряжала его в штаны на вырост. Нодж всегда одевается в черное или темно-серое, а по особо радостным случаям — в шоколадно-коричневое. Он считает себя благоразумным и прагматичным. Тряпки от «Тимбердэнд», «Гэп Эссеншиалс» и «Стоун-айленд», лесорубские ботинки и спортивные пуховики — вот обычный прикид Ноджа.
Не повышая тона, он произносит два слова, подчеркивая каждое движением пальца, направленного на гигантский экран, который по-прежнему показывает коленопреклоненного Галлена:
— Не. Годится.
Отлично сказано. Нодж мог бы сделать эти слова своим личным девизом и вырезать их у себя над дверью.
До конца игры остается две минуты, «Рейнджерс» проигрывает 0:1. Мне кажется очень важным, чтобы наши выиграли или хотя бы сделали ничью, но вдруг в голове у меня мелькает неожиданная и тревожная мысль: а почему, собственно, это важно? В последнее время я довольно часто ловлю себя на странных мыслях — может, это у меня начинается кризис среднего возраста? Хотя вроде бы тридцать лет для кризиса рановато. Похоже, в моей жизни все не к месту.
К какому еще месту?.. Наверное, пиво дало мне по мозгам сильнее, чем я ожидал.
Я хочу сказать, ведь игроки нашей команды не живут в Шепердс-Буш, как живем — или когда-то жили — мы сами. Футболисты — всего лишь наемники, солдаты удачи. И с какой стати мы должны переживать за бестолковую компанию из одиннадцати неудачников? Взглянув со стороны на себя, думающего эту крамольную мысль, я начинаю понимать: мне абсолютно все равно, выиграют наши или проиграют. Собственно говоря, мне глубоко на них плевать.
Я снова поворачиваюсь к экрану. Найджел Квоши делает опасный навес в штрафную. Галлен принимает передачу, чуть было не теряет мяч, но все же умудряется кое-как отбить его обратно Квоши. Тот подставляет ногу, и мяч взмывает в воздух. Арбитр смотрит на часы. Галлен делает рывок и подныривает под мяч. Молниеносным движением он подпрыгивает, заваливается на спину и в тот момент, когда голова касается земли, дотягивается до мяча и с десяти ярдов четко посылает его через себя в дальний от вратаря угол ворот.
В «Буш-Рейнджерс» происходит настоящий взрыв. Нодж обнимает меня. Тони целует, Колин танцует в экстазе. Все лица в пабе сияют, и в эту секунду, в этот потрясающий миг, мы все преисполнены трепетной любви друг к другу. В подобные редкие моменты не сомневаешься: нет ничего лучше, чем быть чьим-то другом и иметь друзей. На пол льется пиво из опрокинутой в радостной суматохе кружки. На экране творится то же, что и в пабе: игроки в бело-голубых футболках радуются от всей души, целуются и обнимаются.
Из динамиков телевизора доносится высокий звук — это финальный свисток. Мы празднуем победу, но тут по пабу пробегает волнение: несмотря на свисток, матч почему-то продолжается. Галлен в ярости вздымает руки к небесам. Игроки плотной толпой окружают арбитра. И постепенно до всех нас доходит, что свисток был не финальным, а всего лишь означал положение вне игры. Зрители в пабе наотрез отказываются в это верить. Всеобщая любовь и счастье победителей немедленно выветриваются. Раздаются сокрушенные стоны: на замедленном повторе ясно видно, что Галлен забежал на пять футов в офсайд.
Игра продолжается. Через десять секунд судья дает на сей раз настоящий финальный свисток. Мы стоим в пяти футах друг от друга, клубы табачного дыма разъединяют нас надежнее отбойника на автостраде. Колин слегка морщится, но молчит. Тони выстреливает в экран соленым орешком, тот отскакивает от стеклянной поверхности и падает на ковер. Нодж, который никак не может простить Галлена, сминает в руках пустую пивную банку. Как заевшая пластинка, он все бормочет себе под нос:
— Безнадежный кретин. Галлен. Безнадежный кретин. Галлен…
Сегодня я точно все им скажу. Нужно только выбрать правильный момент. Экран бледнеет и гаснет. В пабе начинается препарирование трупа.
— Вечная история. Ничего не могут сделать как следует.
— Защитники еле ползают. А Стив Морроу вообще козел.
— Продать надо Галлена к чертовой матери, тухлятина!
— Да просто вышвырнуть на хрен!
— Чего?
— Тухлятину обычно в помойку выкидывают!
— Ладно, ладно!
— Да кто же его купит, Галлена-то?