При всем уважении к Гилмору и К° сегодня нелегко вспоминать, что в 1986 году очень немногие в мире рок-музыки могли представить себе равнозначный прежнему ФЛОЙД без Уотерса. «Это было довольно обременительной задачей — собраться с силами и выпустить новый альбом ФЛОЙД, — говорит Сторм Торгесон, — и на Дейва запросто могли посыпаться все шишки. Он занялся практически неподъемным делом. Проще было бы записать еще один гилморовский сольник. Думаю, ему нужна была вся наша помощь, на которую мы были бы только способны».
«Возвращаться назад нельзя, — говорит Гилмор, — нужно искать всевозможные новые пути: и в самой работе, и в координации действий, и во взаимоотношениях. Эту пластинку мы делали не в такой изоляции, как другие альбомы ФЛОЙД. В этом случае все было другим, абсолютно другим». В конце концов, на все 100% извлекая пользу из своей репутации «высокотехничной» группы, новые ФЛОЙД сделали цифровую запись, а огромное количество отдельных фрагментов было пропущено через MIDI-систему с помощью эппловского компьютера «Макинтош».
К тому моменту Дейв в полной мере оценил значение присутствия Рика Райта, одно только имя которого могло вызвать доверие к проекту нового ФЛОЙДА в мире. В состав вошло столько же оригинальных музыкантов квартета, сколько их было на последнем диске ПИНК ФЛОЙД. «Я полагал, то это придаст нам силы и с юридической, и с музыкальной точек зрения», — признался Гилмор Карлу Далласу (обратите внимание на последовательность приоритетов!).
Естественно, Райта пригласили в плавающую студию. Как он вспоминает: «Обе стороны сказали: «Посмотрим, как пойдет дело»…». Но, поскольку весь материал уже находился в работе, а Гилмор, Кэрин и Эзрин написали большую часть партий клавишных инструментов (включая все секвенсоры), на долю Райта выпало не так уж много. Его вклад ограничился поддержкой вверенного ему органа Hammond и фортепьяно Rhodes и несколькими вокальными гармониями. Единственное соло Райта (на «One The Turning Away») исчезло после сведения «не потому, что оно им не нравилось, — объясняет Рик, — просто посчитали, что оно здесь не к месту» (не легче пришлось Эзрину и Кэрину с претенциозной оркестровкой, которую они написали к этой песне: Гилмор решил, что она также не подходит).
Дейв позднее заявил тележурналисту Би-Би-Си, что ощущение, возникшее «в первый день, когда мы втроем собрались вместе… сродни тому, когда ты надеваешь старую, удобную пару обуви». На секунду забудем о том, какой вклад в действительности был сделан Ником и Риком, — он был признан Мейсоном, а Роджер его всячески преуменьшал, коварно объясняя, что Дейв к тому же изобрел колесо и написал весь материал для БИТЛЗ. Трое почтенных ветеранов чувствовали свою абсолютную совместимость хотя бы в том, что они на самом деле все «вернулись» к себе — и в музыкальном плане, и в эмоциональном. На старых альбомах Гилмор и Мейсон играли, чуть-чуть ОТСТАВАЯ от ритма, в отличие от Уотерса, чья агрессивность всегда выделяла его среди других участников группы (обратите внимание, как изменился темп песен на альбомах Роджера).
В марте 1987 года Ник на некоторое время присоединился к Дейву на сцене во время «The Secret Policeman's Third Ball», концерта-бенефиса для организации «Amnesty International», в финале песни Боба Дилана «I Shall Be Released» с участием всех звезд. Но это не помешало Гилмору — который в тот вечер выступил также в качестве гитариста Кейт Буш (Kate Bush) — воспользоваться случаем и поискать второго барабанщика для ФЛОЙД. Гэри Уоллис (Gary Wallis) из группы Ника Кершо (Nick Kershaw), молодой, воспитанный на классической школе, ударник, весьма смутно представлял, что кто-то «стоял рядом со мной, подглядывая за каждым моим шагом. Не знаю, кто это был, но я продолжал свой саунд-check. А дальше мне позвонили и спросили: «Хочешь отправиться в турне с ПИНК ФЛОЙД?».
Что касается Райта, его реабилитация не простиралась так далеко, чтобы зачислить его полноценным участником и компаньоном группы (частично, как он сам сказал, по настоянию его собственных адвокатов, которые предупредили, что в таком случае он станет ответчиком по антифлойдовским искам Уотерса, а частично потому, что, как признался Гилмор, он и Мейсон «очень не хотели иметь лишних компаньонов — мы вложили деньги и взяли на себя огромный риск, и теперь хотели получить самую большую долю»). Вместо этого, к моменту, когда группа отправилась в турне, Рику положили зарплату в размере 11 тысяч фунтов в неделю. Ему также было гарантировано участие в новых записях и торговых операциях коллектива.
Самые худшие опасения Роджера подтвердились осенью на заседании совета директоров Pink Floyd Music Ltd (с 1973 года — расчетный орган для всех относящихся к ФЛОЙД финансовых операций, директорами и держателями акций в которой были О'Рурк, Уотерс, Гилмор, Мейсон и Райт). На этом заседании он узнал об открытии нового банковского счета для выплат и получения денег под «новый проект ПИНК ФЛОЙД». Тогда-то Роджер и сделал первый открытый выпад в войне, которую один безымянный участник назвал «борьбой мании величия Уотерса против тайного разочарования Гилмора, перешедшего в яростное желание мести». 31 октября, в канун Дня всех святых 1986 года, Роджер начал судебное разбирательство в Верховном суде с целью положить конец партнерству и, таким образом, раз и навсегда уничтожить группу.
ПИНК ФЛОЙД стали, как заявил Уотерс, «выдохнувшейся творческой единицей, и этот факт следует признать, для того чтобы сохранить целостность и репутацию имени… Признать такое было бы вполне честно и реалистично. Группа практически распалась, и ей следует дать возможность с достоинством покинуть музыкальную сцену». Когда адвокаты Роджера обнаружили, что соглашение о партнерстве никогда не было зафиксировано на бумаге (а это означало, что его аннулирование практически не скажется на планах Гилмора и К°), они вновь обратились в Верховный суд за «разъяснением», которое бы постановило, что Pink Floyd Music Ltd, поскольку она была создана на благо всей группы, «должна действовать в соответствии с единодушным желанием группы». Такое определение дало бы Уотерсу возможность наложить вето на любое дальнейшее использование названия ПИНК ФЛОЙД.
Действуя таким образом, Уотерс совершил поворот на 180 градусов относительно своей прежней позиции, когда он сам предложил Гилмору и Мейсону сохранить название группы. Как признался позже Роджер, он поступил так «во имя спокойной жизни», не углубляясь в детали чисто этического плана. Уотерса также привел в ярость предъявленный ЕМУ четырьмя месяцами раньше иск О'Рурка с требованием выплаты 25 тысяч фунтов в качестве комиссионного вознаграждения.
Команда Гилмора ответила пресс-релизом собственного сочинения: «Сила ПИНК ФЛОЙД всегда заключалась в талантах всех четырех участников группы. Сказать по правде, нам будет не хватать художественного вклада Роджера. Однако мы будем продолжать работать вместе, как прежде…».
«Мы удивлены тем, что Роджер считает, будто коллектив представляет собой «выдохнувшуюся творческую единицу», поскольку он не имел никакого отношения к находящемуся в работе проекту. Нас всех очень обрадовал новой материал, и мы предпочитаем, чтобы о силе будущего альбома ПИНК ФЛОЙД судила непосредственно сама публика».
Без обиняков Дейв заявил репортеру «Sunday Times»: «Роджер — собака на сене, и я собираюсь побороть его… Пока никто, кроме него, еще не утверждал, что «ПИНК ФЛОЙД — это я». Тот, кто утверждает подобное, — в высшей степени самонадеян».
«В жизни Роджера было несколько моментов, — позднее заметил Ник Мейсон, — когда он здорово «наезжал» на остальных, отстаивая свою точку зрения и заставляя делать то, что хочет он. Думаю, он был изумлен тем, что произошло. Он действительно ВЕРИЛ, что без него мы ничего не можем сделать. Роджер уверен, что это он все сделал. Это всегда проблема, когда общаешься с людьми, которые именно ВЕРЯТ».
Не один Питер Дженнер заметил иронию в том, что, «когда Роджер сказал, что займется сольной карьерой, ПИНК ФЛОЙД больше не существует. Мне казалось, что кто ушел, так это СИД, но они продолжали, и никому до этого не было никакого дела. Это была группа Сида — ОН был творческой движущей силой, а они называли себя ПИНК ФЛОЙД, исполняли его песни и разрабатывали, в основном, его идеи. Так что, если ушел Роджер, а все остальные остались, — что ж, отлично, это ЕГО решение».