Да и неизвестно, где я окажусь черед месяц. Вполне возможно, буду изучать социальную справедливость в российской тюрьме.
Я вернулась домой и первым делом отдала Селене ее сотню. Если меня посадят, не хочу, чтобы меня поминали тихим незлым словом, как злостную неплательщицу.
— Ты чего такая хмурая? — спросила Селена.
— Голова болит.
— Таблетку дать? От головы?
— Лучше топорик, — мрачно пошутила я и пошла вниз по лестнице.
Жить не хотелось. Ничего не хотелось.
«Деточка, все мы немножко лошади», — сказал Маяковский. И впервые в жизни привычное заклинание не оказало на меня тонизирующего действия.
— Тебе хорошо говорить! — ответила я злобно. — Тебя в угоне машины не обвиняли!
И он не нашелся, что ответить.
Я упала на диван. Земля кружилась в привычном ритме, где-то счастливые люди радовались жизни, кто-то выходил замуж, кто-то женился, кто-то разводился… И мне было странно, что жизнь продолжается, тогда как я лежу на диване и не хочу с него вставать.
Еще через день мне позвонил Редька.
— Ты где? — осведомился он обиженно.
— Угадай с трех раз, — ответила я устало.
— Почему не звонишь?
Я молчала.
— Элька!
Я молчала.
— Элька! — Его голос стал встревоженным.
— Тут я.
— У тебя что-то случилось?
Я молчала.
— Понятно, — сказал Редька, и мне в ухо полетели короткие гудки.
Я положила трубку и вернулась на диван.
Пропади все пропадом. Вот и окончилась моя кратковременная личная жизнь. Причем окончилась еще до того, как успела начаться.
Как ни странно, мысль принесла странное успокоение. Я повернулась на правый бок, лицом к стене.
Не знаю, сколько прошло времени до того, как мои уши стал мозолить настойчивый дверной звонок.
Сначала я лежала неподвижно, надеясь, что незваный гость, кем бы он ни был, все поймет и удалится.
Но гость не удалялся и настойчиво трезвонил в мою дверь.
Наконец мне это надоело. Я поднялась и побрела в коридор. Ничего не спрашивая, распахнула дверь.
За дверью стоял Редька.
— Привет, — сказал он озабоченно.
— Здоровались уже, — ответила я безразлично.
— Войти можно?
Я молча посторонилась.
Несколько минут мы стояли в коридоре и таращились друг на друга. Потом Редька сказал:
— Давай рассказывай!
— Что рассказывать?
— Все!
И я рассказала. Меня просто прорвало.
В конце рассказа я попросила:
— Уйди, пожалуйста…
— Почему? — удивился Редька.
— Потому что это мои проблемы. Я сама разберусь.
Он немного помолчал:
— Элька, у тебя друзья есть?
Вопрос поставил меня в тупик.
— Не знаю…
— Ну, спасибо! — сказал Редька злобно. — А я думал, что мы с тобой все-таки друзья!
— Слушай, — запротестовала я слабо, — у тебя своя жизнь…
— И что?
— Ты ею доволен…
— И что?!
— Ничего! Не лезь в пекло!
Он задумчиво почесал затылок.
— Как, ты сказала, фамилия этого юриста? Никифоров?
— Редька!
— Я просто так спрашиваю!
— А я просто так тебя прошу: уйди!
Он потоптался на пороге. Потом язвительно сказал:
— Ну, если женщина просит…
И удалился.
А я снова легла на диван.
Думаете, легко быть сильной женщиной?
Всю жизнь я завидовала дамам, которые называются слабыми. Слабые женщины просто виртуозно умеют устраиваться в этой жизни! Со множеством соплей и слез перекладывают свои проблемы на окружающих и ждут, когда другие люди разрешат их.
Сильные женщины жаловаться и перекладывать груз на чужие плечи не могут.
Не могут, и все!
Не знаю почему. Наверное, это какой-то дефект психики. Им так же больно, так же трудно, так же тяжело, как любому другому человеку, но они стискивают зубы и подавляют жалобы.
Вот и все отличие сильной женщины от слабой.
Сильным гораздо трудней, поверьте мне!
Еще через несколько дней раздался телефонный звонок.
Я поднялась с дивана и пошла в коридор. Взяла трубку и сказала:
— Слушаю.
— Элька!
Мне в ухо ударил тревожный голос Лары.
— Элька, привет!
— Лара! У тебя все в порядке?!
— Пока да, — ответила она, взволнованно дыша. — Слушай, мне очень нужно тебя увидеть.
— Приезжай!
— Нет, в городе мне появляться опасно. Он меня ищет, понимаешь?
— Понимаю.
— Приезжай сама.
Я присела на стул.
— Куда?!
— Я тебе все расскажу. Слушай…
Она несколько минут подробно описывала мне дорогу. Электричка, с электрички на перекладных до деревни…