– Ты же знаешь, – наигранно бодро произнесла девушка, – когда рядом я и печатная машинка, третий – лишний. Лучше подкинь мне какую-нибудь идею.
– О чем? – Костик быстро перестроился на рабочий лад.
– Пытаюсь настрочить одну новеллку на конкурс… Для твоего, между прочим, журнала. Я же знаю, что им там нужно: красивые пейзажи, утонченные персонажи и прочая любовь-морковь… А достойной фишки для сюжета придумать не могу.
Костик нахмурился. Он терпеть не мог, когда талантливые люди халтурили.
– Не пиши про то, что тебе не интересно, попсовой новеллы ты все равно не напишешь – как-то слишком резко выпалил он.
– Не буду, – покорно согласилась Влада, и Костик понял, что подруга действительно больна, в любом другом случае она радостно кинулась бы спорить.
– Лад, извини, ради Бога, – он понял, что переборщил с грубостью тона, – просто ты достаточно хороший литератор, чтобы не снисходить до мыльных опер. Поверь, журнал объявлял конкурс в расчете на действительно интересные вещи. Не пиши попсы…
– Ты не понимаешь… Лучше писать о том, что с нормальной жизнью никак не пересекается, а то начинают твориться всякие ужасные вещи…
– Успокойся, ладно?
Влада почувствовала, как ее мысли нежно обволакивает апатия.
– Спокойна, как пульс покойника…
– Ладно, тогда доброй ночи, – свое обычное «приятных кошмаров» Костя изречь не решился.
– Спи, Котечка, спи, – Владислава взяла с друга обещание заехать завтра попрощаться и положила трубку.
Девушка медленно вышла на балкон. Вцепившись в перила, она ждала, когда наступит рассвет. Тогда – она знала – все пройдет… Ночь заберет с собой страхи. Слеза осторожно скатилась по гладкой щеке Владиславы, потом задержалась в ямочке подбородка, и, ловко спрыгнув на тонкую шею, исчезла. Маленькая женщина, вопросительно глядящая в вечность огромного крымского неба и не подозревала, что вскоре сквозь задернутые шторы соседнего дома за каждым ее шагом будет пристально наблюдать наемный убийца.
В лучших традициях Голливуда она носила угловатое каре и очень ярко красилась. Не оставляющая ни малейших шансов двигаться вне рок-н-рольного ритма мелодия заводила и наполняла энергией. Девушка пьяно улыбнулась своему двойнику в зеркале. Белоснежный порошок был бережно высыпан на тонкую полоску бумаги. Умопомрачительным светом умопомрачительно блеснули умопомрачительные глаза в предвкушении кайфа.
Александр Палыч поморщился и отвернулся от телеэкрана. В жизни были удовольствия и похлеще двадцать пятого просмотра фильма «Криминальное чтиво». Подмигнув гостям, Александр Палыч эффектным жестом снял пиджак. Многозначительно улыбаясь и слегка подтанцовывая, он закатил рукав рубашки. Неистово пульсирующая вена жадно выделялась на полной, покрытой мелкими волосками руке. Александр Палыч бережно высыпал белоснежный порошок на согнутый локоть. Умопомрачительным светом умопомрачительно блеснули помраченные алкоголем глаза в предвкушении кайфа. В лучших традициях празднования перед распитием текиллы необходимо было слизать с локтя белоснежную соль, политую соком лимона.
Александр Палыч поморщился и отвернулся от телеэкрана. Видеозапись своего Дня Рождения он просматривал уже несколько раз. Нализывающийся в одиночку именинник и тупо уставившиеся в телевизор гости никакой радости при повторном просмотре не приносили. Александр Палыч бережно достал прозрачный пакетик с белоснежным порошком. Умопомрачительным светом умопомраченно блеснули помраченные жизненным опытом глаза…
Александр Палыч поморщился и выключил видеомагнитофон. Но, стоп, это уже другая история…
Итак, наличие прозрачного пакетика с белоснежным порошком радовало Александра Палыча необычайно. Это была отрава от насекомых, изготовленная специально для него симферопольскими друзьями-биологами. Каждый раз, переезжая в новое помещение, Александр Палыч рассыпал порошок под плинтусами в твердой уверенности, что всевозможные вредители разбегутся от одного вида белых гранул. Александр Палыч был до крайности брезглив и чистоплотен, а ближайший месяц ему предстояло прожить в Ялте, которую просто обожали москиты, тараканы и прочие малоприятные вещи. Комната была уже почти обработана, когда дверь резко распахнулась и врезала Андрею Палычу по лбу. Макс всегда появлялся шумно и неожиданно. Александр Палыч грузно опустился в рабочее кресло и, приняв позу самого главного шефа, зло отшвырнул почти пустой пакетик порошка в угол. Самые судьбоносные вещи человек обычно совершает, совершенно не подозревая о том, что они таковыми являются.