Тем временем власти Срединной Литвы назначают на начало января 1922 г. выборы в Сейм. В ответ Литва дает обещание, правда, неофициальное, предоставить белорусам культурную автономию в обмен на их бойкот. Правительство В. Ластовского в Ковно принимает специальное постановление. В нем говорилось:
«Мы, белорусы, на выборы не пойдем, так как пойти не можем и не имеем права. При современных условиях свободные выборы невозможны, а значит, невозможно и правильное и справедливое решение судьбы нашей родной Виленщины…»
Спустя несколько дней о своем бойкоте предстоящих выборов заявил и Виленский Белорусский национальный комитет. По сути, пропольскую ориентацию сохранила только «Краёвая сувязь» П. Алексюка. Но, хотя белорусские «полонофилы» и не провели ни одного депутата в Сейм Срединной Литвы, это не помешало Польше объявить о присоединении Виленщины.[209]
Одновременно власти выслали из Вильно 33 литовских и белорусских наиболее антипольски настроенных деятеля, что существенным образом повлияло на ситуацию в Виленском Белорусском национальном комитете, где ключевая роль окончательно перешла к А. Луцкевичу и его окружению.[210] В результате концентрация белорусских политиков в Ковно достигла критической отметки, после которой, как показывал предыдущий опыт, должен был последовать ряд внутренних конфликтов и расколов.
Еще в конце ноября 1921 г. наметились расхождения между правительством БНР и группой белорусских эсеров во главе с Т. Грибом. Кроме прочего, раздражение последнего вызвал факт посылки без предварительного обсуждения мемориала на Вашингтонскую конференцию. На одном из заседаний министр внутренних дел и пропаганды Т. Гриб даже ударил тростью по голове государственного контролера Л. Зайца. Сам этот конфликт попал на страницы газет, и о нем в том числе написало украинское издание в Вене. Еще один эсер — И. Черепук — и вовсе публично заявил: «Нужно министерскую лавочку закрывать».
Тем временем отсутствие средств у белорусского правительства вынудило сокращать число его членов. В начале февраля 1922 г. П. Кречевский просил не исключать из состава Рады министров БНР С. Житловского. Председатель Рады писал:
«…Выкинув его, мы произведем плохое впечатление, якобы он получил отставку только по той причине, что не получил денег, а это нам не пойдет на пользу…»
Сам же Кречевский, оставшись в Праге, фактически голодал. Он писал:
«…Вообще, наша жизнь тут такая поганая, что едва дышим. Даже и теперь каждый день обедать не можем, а уж про что-то другое и говорить не приходится. Духовной пищи и работы много, а материальной не хватает».
А вскоре правительство решило отозвать из Чехословакии и его самого.
Даже выделенный 21 февраля 1922 г. литовцами дополнительный миллион марок мало в чем изменил ситуацию. 10 марта члены правительства и президиум Рады БНР проводят совместную встречу, на которой обсуждаются два вопроса: порядок приема и выдачи денег и проведение празднования в честь очередной годовщины провозглашения независимости. А уже 4 июня было принято решение о ликвидации консульства БНР в Константинополе.
В мае 1922 г. в Генуе по инициативе английского премьер-министра Д. Ллойд-Джорджа открывается международная конференция с участием почти трех десятков государств. Кроме прочего на ней планировалось рассмотреть и вопрос об урегулировании границ в Восточной Европе. Для правительства БНР это был последний шанс оспорить территориальные претензии Польши и вновь заявить о себе на международной арене. Кроме того, в случае присоединения Вильно к Литве В. Ластовский рассчитывал на создание белорусской автономии.
Белорусская делегация в составе председателя Рады министров В. Ластовского и министра иностранных дел и юстиции А. Цвикевича прибыла в Геную еще в апреле 1922 г. С собой они привезли специальный мемориал, в котором главной причиной нестабильности в этой части Европы назывались польско-советские территориальные разногласия, которые возможно было решить исключительно путем признания независимости Беларуси. Хотя сам мемориал был рассмотрен на заседании Политической комиссии конференции, но решительный протест советской делегации помешал внести его в повестку дня. Таким образом, для В. Ластовского конференция ограничилась общением с представителями других таких же непризнанных государств и неофициальными встречами с европейскими политиками: премьер-министром Италии и членами английской делегации.
209
«Впрочем, — пишет А. Пашкевич, — поляки и не скрывали того, что их не очень волнует белорусская позиция, о чем свидетельствует, например, ликвидация с 1 января 1922 г. департамента белорусского просвещения при Временной комиссии Срединной Литвы или отказ Главного избирательного комиссара принять заявление БНК на белорусском языке».
210
Среди высланных из Вильно оказались И. Красковский — председатель Виленского БНК, В. Прокулевич и А. Якубецкий — члены президиума, М. Горецкий, А. Коробач, П. Неведомский и др.