В действительности все было как раз наоборот. В Вильно, во многом в противовес эмиграционным кругам, складывается так называемый «Краевой центр» — неофициальная структура, которая выступала от имени белорусов Польши. О создании Краевого центра и роли в нем А. Луцкевича позднее вспоминал Б. Тарашкевич:
«По его инициативе и под его председательством и руководством был создан тогда упомянутый “Краевой центр”. Входили в него, кроме Луцкевича, актив Белорусского посольского клуба: Яремич, Рак, ксендз Станкевич, Овсяник, я и другие (точно всего состава вспомнить не могу). “Краевой центр” связался с деятелями в Ковно и Праге (Вершинин), получил от них поздравления с победой на выборах и пожелания успешной борьбы за автономию Западной Беларуси… “Краевой центр” и не был особо тайной организацией. Создавая его, А. Луцкевич, по-видимому, рассчитывал сохранить за собой руководство Белорусским посольским клубом».
Позже на допросе В. Ластовский показал:
«Вопрос о ликвидации БНР зародился в виленской группе после учреждения Белорусского посольского клуба в польском сейме…»[230]
С другой стороны, именно В. Ластовский и К. Дуж-Душевский, оказавшись втянутыми в конфликт с новым правительством БНР, призывали А. Луцкевича взять на себя фактическое руководство белорусским движением в Польше. Из Женевы в Вильно B. Ластовский, обращаясь к А. Луцкевичу, пишет:
«…Прошлое давно я уже забыл, а с другой стороны, пришел к убеждению, что нашему делу нужны авторитеты и что пока их у нас не будет, будет одна анархия, а так как Вы один из тех, кто больше всего пожертвовал на наше дело, я отдаю свой голос за Вас».
О своих оппонентах сам Ластовский писал:
«Организация, которая именует себя “Деятели белорусской колонии в Литве”, — которой заслоняется А. Коробач и, прячась за него, как дирижер, некто А. Цвикевич, который хвалился и дальше хвалится “хоронить” меня, — отчасти персонально являются той же самой группой, которая имеет отвагу именовать себя как Заграничный комитет БПСР».
Наметившемуся сближению способствовал и тот факт, что сам В. Ластовский выполнял функции курьера, передавая на руки виленским белорусам субсидии со стороны литовского правительства — по 150 долларов в месяц. 14–20 июля 1923 г. В. Ластовский впервые едет в Гданьск на встречу с представителями Западной Беларуси. Позднее эта помощь стала поступать через другие каналы, что, по признанию самого В. Ластовского, выбило из его рук «возможность влиять на виленские белорусские организации».
На территории Западной Беларуси усиливается коммунистическое подполье и идет прямая диверсия со стороны советских спецслужб («активная разведка»). В противовес им к политической деятельности вновь возвращается генерал C. Балахович, под эгидой которого создается так называемая противопартизанская группа. (Еще в июне 1923 г. в районе Гайновки советскими агентами был убит его брат — генерал Юзеф Булак-Балахович.[231])
Осенью 1924 г. в Вильно организуется Временная Белорусская рада, объединившая вокруг себя «умеренные элементы, которые стремились к лояльному сотрудничеству с польским государством». Уже само ее название напрямую отсылало к еще недавнему времени, когда большинство белорусских организаций использовали эту формулу, и составляло идеологическую альтернативу пражской Раде. Кроме того, возглавил ее Арсен Павлюкевич — один из участников Слуцкого восстания, заменивший П. Алексюка в роли руководителя белорусских «полонофилов».[232]
Любопытно, что в самом Вильно в этот момент наиболее «просоветскими» оставались два других посла — С. Рак-Михайловский и А. Овсяник, еще до недавнего времени бывшие активными деятелями БНР и даже членами Наивысшей Рады. Б. Тарашкевич позже по этому поводу писал:
«Определенными советофилами в послевыборный период 1923 г. считались М. Рак и А. Овсяник. Последний, кажется, переходил советскую границу и бывал в Минске (что в Белорусском посольском клубе тогда не было известно). В этом советофильстве должна была играть значительную роль симпатия к мероприятиям советского правительства по национальному и аграрному вопросам, но вместе с тем, вероятно, и ставка на скорый приход большевиков на Западную Беларусь в результате предполагаемой войны (последнее, очевидно, у Овсяника)».
230
«Все белорусские послы и сенаторы, — вспоминал В. Рогуля, — были белорусскими не только по названию, но и по убеждению. Только одни выросли под влиянием польской культуры, на Мицкевиче и Словацком (Тарашкевич), другие — под влиянием русской, на Пушкине и Тургеневе (Рогуля, Назаревский и Богданович), третьи на независимой ниве (кс. А. Станкевич)».
231
Согласно следствию, убийцами оказались местные коммунисты, при этом главной жертвой покушения должен был стать сам Станислав Балахович. Попытки произвести покушение на генерала предпринимались и позже.
232
А. Павлюкевич был одним из немногих, кто в свое время на политической конференции в Праге поддержал П. Алексюка.
«Я определенно иду на компромиссы, я определенно сторонник Польши, — заявил он, обращаясь к сторонникам правительства В. Ластовского. — Та позиция, которую занимаете вы по отношению к Польше, отзовется после на тех партизанах, которые сидят в лесах…»