В том же 2016 году Дилан целую неделю игнорировал новость о присуждении ему Нобелевской премии по литературе. В Шведской академии, которая распоряжается этой наградой, сочли поведение музыканта возмутительным. В итоге Дилан, конечно, вышел на связь с Нобелевским комитетом, однако приехать на церемонию вручения премии отказался.
Так что отказаться от приглашения в Москву Дилан мог. Тем более что западная пресса скептически относилась к идее фестиваля. Например, журнал Observer 28 июля 1985 года описал его как «политический театр», призванный инсценировать поддержку Советского Союза со стороны «здоровых и красивых молодых людей всего мира» с целью не только «успокоить советскую аудиторию», но и «расположить восприимчивые сердца за границей». Однако певец приехал. Значит, были на то резоны, и резоны серьезные. Какие? Тут, конечно, очень хочется процитировать самого Дилана: «Ответ знает только ветер».
Но одну из причин мне раскрыл Джеймс Раган в своем письме. Он написал, что и Дилан, и он сам увидели в приглашении на Вечер поэзии возможность проявить себя в качестве послов доброй воли: «Это был 1985 год, разгар „холодной войны“, и Горбачев уже начинал свою политику перестройки и открытости (гласности). Евтушенко сказал мне, что это Горбачев побудил его (и Союз писателей СССР) пригласить американцев выступить вместе с русскими и другими зарубежными поэтами в Москве на Международном фестивале поэзии в 1985 году».
То же самое Джеймс сказал в интервью журналисту Los Angeles Times. В статье под названием «Обменивайтесь стихами, а не ракетами», опубликованной в конце 1985 года, в дни проведения советско-американского саммита, Джеймс Раган высказал мысль, что, если бы лидеры СССР и США обменивались поэтами, две сверхдержавы могли бы лучше понимать друг друга. Вспоминая сам Вечер мировой поэзии, он отметил, что был впечатлен этим мероприятием, направленным на улучшение международного и личного общения: «У нас была группа поэтов, которые защищали само слово, пытались понять его и придать ему смысл. Это произошло в то время, когда общение как таковое движется к упадку в Америке и в отношениях между странами. Поэтому я считаю важным, чтобы поэты или художники собирались ежегодно».
Возможно – но это только мои догадки, – что какую-то роль в принятии решения для Дилана сыграла надежда посетить «историческую родину», место, где жили его предки – город Одессу, находившийся тогда в СССР.
Еще одну причину косвенно назвал писатель Валерий Писигин в одном из своих «Очерков об англо-американской музыке пятидесятых и шестидесятых годов XX века». Валерий Писигин – это, по моему мнению, главный специалист по блюзу и англоязычной фолк-музыке в России, автор нескольких томов вышеуказанных очерков, а также книг по истории блюза. Все они есть на сайте pisigin.ru. Валерий не только описывал и исследовал американский блюз, но и неутомимо путешествовал по Америке, чтобы своими глазами увидеть места, откуда пробились когда-то блюзовые ростки. Он брал интервью, общался и дружил с такими легендарными людьми, как певец Пит Сигер и основатель Фольклорного центра в Нью-Йорке Иззи Янг, – они столько сделали когда-то для развития музыкальной карьеры Боба Дилана. В пятом томе «Очерков» Валерий рассказывает о встрече с Иззи Янгом в Стокгольме. Фольклорный центр Иззи Янга в Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке был местом притяжения молодых музыкантов, приходил туда и никому тогда не известный юный Боб Дилан. Он подробно описывал эти дни в своих «Хрониках», там же писал, что Иззи Янг был единственным человеком, которому он говорил правду. Так вот, в более поздние времена Иззи перенес свой Фольклорный центр в Стокгольм, где в 2003 году встретился с Бобом Диланом, тогда уже абсолютной живой легендой. Иззи красочно описывает ужас, охвативший охранников звезды, когда Янг ущипнул Дилана за обе щеки. А Бобу понравилось, это было для него неожиданно и так по-человечески – к 2003 году в мире практически не оставалось людей, которые могли бы ущипнуть его. Иззи рассказывал об этом Валерию: «И Боб засмеялся! Он был так счастлив! Ведь никто не может к нему прикоснуться! Я это не сразу понял… Он сам вдруг стал ребенком!»