Более того, чуть ранее, 13 апреля, тот же Роберт Шелтон в своей рецензии в The New York Times на выступление Дилана в Town Hall пишет: «Композиции мистера Дилана не вписываются ни в какие рамки; в ту минуту, когда вы нашли ей (композиции) определение, оно тут же исчезает. Его лирика смешивает сольную проповедь из разговорного народного наречия Вуди Гатри с демонической образностью Рембо или даже с социальной критикой Евтушенко».
Я долго не мог найти копий этих статей, помогла мне их получить Ванесса Биттнер. Роберт Шелтон – человек, который сыграл важную роль в карьере Боба Дилана. Именно он написал первую рецензию на творчество юного и никому не известного исполнителя. Статья была опубликована 29 сентября 1961 года в The New York Times. Рецензия принесла Дилану определенную известность, благодаря ей он через год заключил контракт со звукозаписывающей компанией Columbia.
Поэт Андрей Вознесенский, одногодок Евтушенко, был не менее знаменит в России и в мире, чем Евгений Александрович. Уже в начале 1960-х его имя стало хорошо известно на Западе – как минимум интеллектуалам. Такой поэзии из СССР мир еще не видел. Экстравагантность сравнений и метафор, сложная ритмическая система, звуковые эффекты поражали. Тут, конечно, сразу появляется вопрос: как все это мог услышать и понять западный слушатель, не владеющий русским языком? Я видел запись нескольких выступлений Андрея Вознесенского в университетах США и могу ответить на этот вопрос сам, не прибегая к цитированию очевидцев: многое действительно терялось в переводе, но переводчик как минимум доносил смысл. А за эмоциональную составляющую отвечал сам автор, читавший вслед за переводом стихи в оригинале. Вознесенского можно назвать выдающимся исполнителем и актером: он не просто читал, а махал руками, щелкал пальцами, наклонялся вперед, откидывался назад, кричал, шептал и рычал. Поэтому неудивительно, что его фотографии появлялись на обложках главных мировых журналов. В книге воспоминаний «На виртуальном ветру» Вознесенский рассказывает о своей фотографии в журнале Time с подписью «Самый великий из живущих поэтов своей страны». В каком точно это было году – не упоминается, но далее поэт пишет о приглашении на встречу с президентом США Рональдом Рейганом, которая произошла через две недели после публикации в журнале. Скорее всего, речь о 1986-м.
Первые гастроли Вознесенского в США прошли в 1966 году. Поэт выступал в Колумбийском университете, затем в Хантерском колледже (Hunter College) на Манхэттене перед одной из наиболее многочисленных аудиторий, когда-либо собиравшейся в Нью-Йорке на поэтических чтениях (2 000 слушателей). Представлял Вознесенского поэт Роберт Лоуэлл (Robert Lowell), а в чтениях помимо автора участвовали еще пять переводчиков.
Во время гастролей была записана и выпущена пластинка Antiworlds. The poetry of Andrei Voznesensky с выступлениями автора и переводчиков. Но самое интересное произошло 7 апреля 1966 года в Сан-Франциско, в Fillmore Auditorium. Там советский поэт Андрей Вознесенский выступил вместе с… группой Jefferson Airplane!
В афише, фотография которой широко представлена в Сети, ошибочно указано, что группа выступала во втором отделении. На самом деле, по воспоминаниям Ферлингетти, поэта, который переводил там стихи Вознесенского и вел вечер, сцену ему с Вознесенским предоставил импресарио группы, Билл Грэм (Bill Graham), и они выступали между композициями «Аэроплана». Согласно Ферлингетти, Вознесенский понятия не имел о том, кто такие Jefferson Airplane, и вначале был против совмещения чтений с рок-песнями. Однако, «понаблюдав за ними с балкона, сидя рядом с осветителем, изменил свое мнение». Так что с рок-музыкой поэт Вознесенский был знаком не понаслышке.
И Евтушенко, и Вознесенский владели английским языком, поэтому могли без переводчиков общаться с президентами, поэтами и другими знаменитостями. С некоторыми из них у советских поэтов установились дружеские отношения, например с американским поэтом Алленом Гинзбергом. Наряду с Джеком Керуаком и Уильямом Берроузом Гинзберг был одним из основателей битничества и ключевым представителем бит-поколения, его иконой. Его вызывающе смелые стихотворения неизменно производили эффект разорвавшейся бомбы, возмущая ханжей и восхищая хипстеров, изгоев и бунтарей. Вознесенский много раз выступал вместе с Гинзбергом с поэтическими чтениями – в США, в Мельбурне, Париже, Берлине, Сеуле, Риме, Амстердаме.
Подтверждение близости общения с советскими поэтами я нашел в одном интервью с 69-летним Гинзбергом, взятом в Нью-Йорке в 1990-х. Там он говорит о пластинке с записями Маяковского, которую ему подарил Евтушенко в 1965-м, и о своих поездках в СССР в 1965 и 1985 годах. Кстати, забавно то, что маршрут его путешествия в 1985-м полностью совпадает с маршрутом поездки Боба Дилана – Москва и Тбилиси. В том же интервью Гинзберг говорит о близких отношениях с Диланом: «Я постоянно общаюсь с Диланом, его секретарь позвонил мне вчера и попросил принять участие в документальном фильме о нем. Дилан написал отзыв о моем творчестве для обложки собрания моих стихов». Из этого напрашивается вывод: Гинзберг без труда мог познакомить Евтушенко и Вознесенского с Диланом или выступить посредником при приглашении последнего в СССР.