В конце партии кучка энтузиастов ожидает игроков по обе стороны от входа. Фишер игнорирует всех. Он садится в машину, пристёгивается, а водитель — обычно Палссон, иногда Ломбарда — медленно ведет машину сквозь толпу. Спасский уходит не столь торопливо. Проигранная партия может заставить его просидеть над доской ещё несколько минут, обдумывая, как, где и почему всё пошло не так. Шмид присоединяется к нему, утешая своей компанией. Чемпион надевает пиджак и медленным шагом покидает сцену. Зал пустеет. Шмид убирает фигуры.
Взгляните вверх, и вы увидите человека, перебирающегося по платформе под самой крышей здания. Он тайком уносит аппаратуру для видеосъёмки матча. Честер Фокс намерен завладеть записями, но человек, ответственный за съёмку, Гуннлаугур Йозефссон, считает, что американский продюсер не имеет на это права. Именно Йозефссон трижды в неделю забирается под самый потолок.
События, происходящие в те дни, когда партий нет, также приобретают более регулярный характер. Комитет ИШФ собирается практически каждый день, чтобы обсудить последние события. Казначей Хильмар Виггосон должен разработать ещё более искусные схемы для компенсации потерь дохода со съёмок. Некоторые советы приходят и от публики, после того как он разместил в газете объявление с просьбой присылать идеи. Наиболее успешным предприятием являются памятные золотые монеты. Расходятся они хорошо. «Мы сделали на них состояние», — говорит Виггосон.
Подготовка к следующей партии остается для обоих соперников главным приоритетом. Между аналитической работой с секундантами Спасский отдыхает за игрой в теннис, если нет дождя и не слишком ветрено, или смотрит кино. (Когда приезжает Лариса, корреспондент ТАСС сопровождает её на фильм о похотливом монахе, отвечающем за женский монастырь, который никогда бы не достиг экранов Москвы.) Во время двухмесячного матча к Фишеру приезжают его друзья и родные. Среди них первый учитель Джек Коллинз, сестра Джоан Тарг с семьей, близкий друг из Лос-Анджелеса Лина Груметт.
Под аккомпанемент рок-музыки он в одиночестве работает до позднего вечера, затем плавает в бассейне, играет в настольный теннис или выходит на корт, а иногда отправляется на военную базу в Кефлавике поиграть в боулинг. Довольно средний шахматист Арчи Уотерс — любимый партнёр Фишера за теннисным столом. В большом теннисе ему есть из кого выбирать, включая Светозара Глигорича и Роберта Бирна; оба они намного старше его самого. Бирн говорит, что они выходили на корт примерно в одиннадцать вечера: «Фишер видел, что я могу играть лишь двадцать минут, и все эти двадцать минут мы просто разогревались. Заметив, что я уже задыхаюсь, он говорил: "Ну ладно, разогрев закончился. Теперь начинаем играть"».
Любимый отдых Фишера — боулинг. Но даже он служил делу шахмат, вспоминает Виктор Джакович из американского посольства. Как самый молодой дипломат, Джакович отвозил Фишера на американскую авиабазу:
Боулинг был для него физическим упражнением и отдыхом для ума. Всё. Боулинг как спорт его не интересовал. Он всегда бросал шар вне очереди. Я бросал, затем его секундант, преподобный Уильям Ломбарди бросал, затем Фишер, я, и опять поднимался Фишер. Если я говорил: «Это не твоя очередь, а преподобного», Ломбарди делал мне знаки, что не надо, не стоит. Позже Ломбарди сказал, что очередь здесь совершенно не важна. Это просто бросок шара в кучу кеглей, не настоящий боулинг, не спорт. Помню, кто-то на базе подошёл к Фишеру и из лучших побуждений предложил: «Слушай, давай я покажу тебе, что ты делаешь не так», потому что его шары катились куда угодно, только не туда, куда надо. Фишер ответил ему очень грубо, очень резко: «Я бросаю этот тяжёлый шар для тренировки руки, чтобы быть в лучшей физической форме, чтобы лучше спать и чтобы лучше играть в шахматы. Вот и всё». Он не был в этом смысле невежливым. Думаю, американец несколько опешил, поскольку считал, что может Фишеру что-то показать, помочь ему. Но Фишеру было все равно.
Фишер требует, чтобы бассейн предоставили в его личное распоряжение: «Дело в том, что у меня нет купального костюма».
Фред Крамер ежедневно составляет список требований, записывая их на бланках отеля «Лофтлейдир», и посылает Фрэнку Скоффу (который во время матча исполняет обязанности президента Шахматной федерации США) с копией для Ломбарда. Скоффу напоминают о его бесчисленных обязанностях, хотя те варьируются день ото дня. Он должен регулярно прочёсывать игровой зал в поисках камер. Он должен добиться, чтобы им выделили «мерседес», как и было обещано исландскими организаторами. Он должен организовать стирку. Он должен убедиться, что у Фишера есть доступные в любое время партнёры для игры в теннис или боулинг и что все места отдыха не заперты и готовы принять Фишера.