- Вставай! - прорычал дэв и выволок меня за шкирку. Футболка вылезла из-под ремня, я прижимал перо, стараясь, чтобы дэв не заметил и, как только он меня отпустил, заправил футболку в джинсы. Ненадёжный это тайник, но другого у меня нет. Дэв был не на шутку сердит, шёл впереди и не обращал на меня никакого внимания. Мама с ужасом смотрела мне вслед. Я поднял вверх большой палец, но вряд ли её это утешило.
Дэв пригнал меня в такой огромный зал, что в нём могла бы разместиться вся моя школа, и ещё осталось бы место. Я боялся, что вернулись остальные дэвы и сейчас у них состоится семейный совет, на котором решится моя судьба. Но кроме давешней старухи в зале никого не было. Она сидела на кособоком деревянном кресле и держала в одной руке мою ковровую сумку, а в другой - полотенце.
- Где ты его взял, проклятый? - прорычала она. - Это полотенце моей дочери.
Я вспомнил черепа на перилах, пообещал себе, что если выберусь живым, оставлю этот грех на исповеди, и сказал: - Ваша доченька велела вам кланяться.
- Ты её видел? - смягчилась старуха. - Как она?
- Красавица из красавиц. - Я рисковал, но разве есть матери, которые не считают своего ребёнка самым красивым, каким бы он ни был?
- Это я знаю, - отмахнулась дэвиха. - Живёт-то она как?
Я принялся расписывать дом - полную чашу, вкусные кушанья, которые там подавались на стол, прекрасную музыку, звучавшую отовсюду.
- А как поживает её муженек? - вдруг спросил дэв и я похолодел.
- Не знаю, - еле слышно выдавил я. - Я его не видел.
- Конечно, не видел, - расхохоталась старуха и повернулась к дэву, - ты что думаешь, он воскрес, как твои глупые головы?
- Да я просто проверить хотел, - оправдывался дэв. - Я думал...
- Ты думал?! - хохот старухи сотряс зал, стёкла в окнах зазвенели, а пол заходил ходуном. - Ты думал!
Дэв втянул головы в плечи и съёжился.
- Покорми его, - велела старуха. - Гость моей дочери - мой гость.
"Непрошенный", - подумал я. И что будет, если её доченька сейчас сама заявится в гости?
Дэв повёл меня в столовую и принялся потчевать, а у меня от страха куски поперёк горла вставали. Что, если вернутся остальные дэвы, что они сделают с мамой и со мной? Что, если я ляпну что-то не то и станет ясно, что никого я не видел в доме старухиной дочери? Что, если...? Этих "что, если" было так много, а ответов на них не было, а те ответы, которые были, я не хотел знать. Я помнил про перила.
- Что-то ты плохо ешь, - заметил дэв. - Не нравится наша еда?
- Нравится! Очень! - заверил его я. - А где тут у вас руки помыть?
- Руки помыть? - дэв посмотрел на свои руки и я понял, что ему, наверное, никогда не приходила мысль их вымыть.
- Ну, туалет у вас где? - спросил я.
- А! - лица дэва разгладились и он показал, - там.
- Я скоро, - пообещал я и вышел.
Старуха по-прежнему сидела в зале и дремала. Я прошмыгнул мимо распахнутой двери в зал и пошёл искать комнату Окаджадо, который забрал Книгу. Раз он верховный дэв, у него должна быть самая лучшая комната, но сколько этажей в этом дворце, и сколько времени надо, чтобы проверить каждую? Каким бы ни был тугодумом дэв, ждущий моего возвращения в столовой, даже он сообразит, что я слишком долго отсутствую. Меня снова обожгло под футболкой и в голове прозвучали слова продавца книги: "Книга без него не может. Он её охраняет". Я потянул кожаный шнурок и вытащил медальон. Виноградная гроздь стала красноватая и я понял, что металл раскалился. Так вот что меня жгло! А я думал, это перо.
- Ищи книгу, - приказал я медальону.
Он будто только и ждал команды. Какая-то невидимая сила сорвала меня с места и потянула вдоль коридора, втолкнула в одну из множества одинаковых дверей и ткнула меня лбом в комод. Я выдвинул ящик. Книга была там. На ней лежала малюсенькая старая ржавая шкатулка. Я схватил их обе, ожидая сам не знаю каких опасностей, но ничего не произошло. Найти Книгу оказалось самым простым делом. А как теперь отсюда выбраться? Как открыть мамину клетку? Что мне делать, вернуться к дэву и попытаться утащить у него ключи от решёток? Виноградная гроздь снова обожгла меня и вместе с Книгой они поволокли меня к кухне. Я не просто бежал, я нёсся, мои ноги не прикасались к полу, я летел по коридорам и лестницам. Вряд ли в такое можно поверить, но не я нёс Книгу - Книга меня несла.
Дверь из кухни в подвал была открыта. Какое счастье, что дэвы так небрежны! Я сунул шкатулку в карман джинсов, хотя это было не очень-то удобно, и принялся искать что-то, чем можно открыть мамину клетку. Книга толкнула меня к кухонным полкам, а потом в кладовую. Запасы дэвов впечатляли - грубо сколоченные полки от пола до потолка прогибались под тяжестью мешков и громадных, с мой рост горшков и кувшинов. В углу среди молотков, лопат и каких-то непонятных кривых железяк я увидел топор, схватил его, и меня снова понесло по лестнице вниз, не касаясь ступенек. Серые девушки в клетках, наверное, даже не успели понять, что это промелькнуло мимо них. Я подбежал к маминой клетушке и принялся выламывать замок, но взломщик из меня получился неважный, решётки из прочного кованого железа даже не гнулись от моих усилий.
- Бобо, попробуй здесь, - мама показала на язычок замка.
Но замок не поддавался. На меня накатывал страх - с минуты на минуту дэв обнаружит меня взламывающим мамину темницу, и что нас ждёт тогда?
- Не волнуйся, Бобо! У тебя всегда всё получается, - успокаивала меня мама. Я стоял снаружи, а она меня успокаивала.
И у меня правда получилось! Я даже не понял, как это произошло, замок вдруг всхлипнул и решётка распахнулась. Мама выскочила и обняла меня, а я только сейчас заметил, что ни на миг не выпустил Книгу из рук и в одной руке у меня топор, а в другой - Книга. Вот почему было так неудобно. Я бросил топор на пол.
- Надо их всех освободить, - мама показала на соседние клетки.
- Мы не можем.
Мне было жалко дэвовских пленниц, но спасти всех я не мог. У меня были мама и Книга. Всех я не увезу.
- Я потом что-нибудь придумаю. А сейчас у нас двухместный транспорт. Подержи-ка! - я протянул маме Книгу, вытащил из-под футболки перо и поджёг его. Перо уже разгорелось, когда я сообразил, что надо было вызывать птицу Пашкунджи хотя бы во дворе. Она прилетела на зов, и каменный дворец затрещал по швам, перегородки между камерами рухнули, с потолка сыпались мелкие камушки, по внешним стенам пошли трещины. Птица Пашкунджи не вмещалась в подземелье, поэтому она сделала его немного шире.
- Кто меня звал? - громыхнула она таким голосом, что стены рухнули и серые девушки зажмурились от солнечного света.
Я показал ей перо. Пашкунджи огляделась по сторонам и, недоумевая, спросила: - А где быки?
- Еды нет, - признался я, боясь, что после этих слов она улетит без нас. - Вици просил передать привет!
- Садись, - кивнула птица Пашкунджи и, увидев, что я помогаю маме взобраться на её спину, сморщилась: - Двое без еды?!
Но расправила крылья и полетела. Пролетая над воротами замка, она слегка задела их и они распахнулись. Серые девушки бросились врассыпную, а старуха и дэв стояли на развалинах и что-то кричали им вслед.
ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ КАДЖЕТИ
появился внезапно. Птица Пашкунджи принесла нас в верхний мир и высадила в безлюдном месте. Мама рассыпалась в благодарностях, а Пашкунджи мудро изрекла: - Спасибом сыт не будешь. Ну да урок мне, в другой раз не стану с грифонами играть. Они-то в играх получше меня поднаторели, им что, ни летать, ни спасать, сиднем сидят целую вечность и играют друг с другом. Попробуй их обыграй, как же.
- Вы на нас очень обиделись? - спросила мама. - Мы вас голодом заморили.
- Заморили, это точно, - согласилась Пашкунджи. - Но и обижаться мне на вас не за что. Мой проигрыш, мой и голод. Наоборот, я вам признательна, - она понизила голос, - Вици ведь мог и одного из моих птенцов забрать в уплату долга.
- А зачем Вици ваш птенец? - поинтересовался я.
- Мало ли чего грифону в голову взбредёт, - туманно ответила птица Пашкунджи и распрощалась. Взлетая, она закрыла крыльями полнеба, и от взмахов её крыльев поднялся такой ветер, что деревья пригнулись к земле.