Ехать надо не в Италию смотреть, как археологи Помпеи откапывают, ехать надо на Донбасс смотреть, как политики народ закапывают.
Я был на Санторини, что я видел? Пейзаж красивый - белые гнезда человеческих жилищ с одинаковыми синими крышами на фоне моря. Да красивых пейзажей по всей планете - бесчисленное множество. Но парочка инвесторов устроила разводилово именно на острове Санторини. Там просто участки суши после землетрясение власти Греции раздавали за копейки. И туда плывут сейчас круизные корабли, летят частные самолеты звезд кино, пыхтят огромные паромы из всех крупных городов Греции.
Таких, как я, лошар - нас много на каждой морской мили. Мы - у каждого платана в Сочи. Платаны, кстати, настоящие, вековые. Платаны - не разводилово. И каштаны, и магнолии, что скоро зацветут.
Никуда больше не пойду, ни на что смотреть не буду. Скажу свое твердое лошаровское нет всем олимпийским объектам Сочи. Розе мира - мой сибирский хутор. Назад! К ручью! В омут! Где остановка транспорта, что повезет меня обратно?".
3.
Сидеть и смотреть в стену - это полезная процедура на курорте? Сейчас узнаем.
Надо взять стул на веранде, вынести на улицу Инжирная, поставить напротив стены резиденции президента, сесть и смотреть на дорогу вдоль стены - туда, где с высоты холма должна спуститься по этой дороге женщина в белом плаще. Утром, когда мы с ней расстались у сочинского вокзала, она была в белом плаще.
Пытался ждать ее на диване у телевизора на втором этаже своих апартаментов - не дождался. Переместился на нижнюю веранду, еще два часа прислушивался к звукам со стороны железной ограды вокруг участка с ручьем и круглым омутом - замок не щелкнул, калитка не открылась. Солнце зашло, супруга не пришла.
Дневного света хватит ненадолго, здесь через полчаса повсюду будет тьма, а фонари - там, за оградой, вдоль всей стены резиденции "начальника". Если выйду на улицу и сяду напротив стены под светом фонарей, то увижу женщину в белом минут на десять раньше, чем на веранде рядом с омутом.
В нем, кстати, появился страшный зверь - южная лягушка. Она не квакает, она выстреливает очередями резких хлопков плетки. Я, когда впервые услышал этот звук в ограде, подумал, что прилетела незнакомая мне огромная птица типа филина, но которая умеет ухать еще ужаснее. Спрашиваю Андрея, это что за зверь тут по ночам орет и скрежещет? Оказывается, у лягушек так проходят брачные посиделки, причем, песни скрежещут дамы, а мужики слушают и обдумывают свой выбор молча.
Он мне показал на палку у пруда и объяснил: "Когда мешают заснуть, ударьте палкой по воде - минут на двадцать шоу "голос" прекратится".
- А как прекратить "свадьбу" сразу и навсегда? - спросил я его.
- Никак. Я их вылавливал и относил в другие лужи - к Батьке, он лягушек особенно недолюбливает. Они всегда возвращаются по ручью ко мне обратно. Видел, как внутри трубы под дорогой: прыг, прыг, прыг. Трех отнес, три и прыгали.
- Более радикального способа избавить окружающее пространство от кваканья разве нет?
- Какой? - заинтересовался Андрей.
- Как во Франции: поджарить и съесть.
- Пусть живут. Они - из "красной книги".
Антилягушачье оружие я пускал в ход регулярно. Чуть стемнеет, по воде палкой хлобысть, и до начала вечерних токовищ политиков и экспертов - тишина. А потом опять заквакали. На экране одни скрежещут и квакают, в омуте у веранды - другие. Сейчас бы тоже взлохматил палкой омут, но в руках стул был, я же у стены встречать жену собрался.
Расстались мы с ней сегодня в полдень у сочинского железнодорожного вокзала из-за неожиданно возникших разногласий по поводу, ехать или не ехать на экскурсию в Роза Хутор. Она настаивала на том, что ехать надо обязательно, потому как быть в городе зимней олимпиады и не увидеть главные объекты зимних лыжных гонок - это что-то типа оказаться в Бразилии и не увидеть карнавала.
Моё сознание было с ее доводами полностью согласно, но подсознание чего- то взбрыкнуло: лето приближается, не хочу ничего слышать и видеть про снег и лыжи. Я еще не согрелся от прошедшей зимы, от февральской стужи, мартовской слякоти и апрельских сибирских заморозков. Мне тепла хочется, а не "освежающей горной прохлады".
А на улицах старого Сочи так хорошо: расцветают первые розы в ухоженных клумбах, женская бригада копошится вдоль пешеходной дорожки на бульваре. Девушки в униформе ворошат клубни тюльпанов, чтобы аккуратно достать их из земли и вместе со стеблем положить в "сноп" на брусчатке. Пальцы рук у них в перчатках, которые на ладонях почернели от влажных цветочных корней, поэтому, когда надо поправить волосы, спадающие с плеч к разрытой земле, девушки проводят по лицу чистым участком руки у самого локтя.
В фартуке поверх белой футболки только одна женщина - бригадир, наверное. Она постарше остальных, она чаще стоит вертикально и смотрит вдаль. И свои белокурые волосы бригадирша поправляет, сняв перчатку с пальцев. Остальные пребывают в глубоком затяжном трудовом наклоне, что делает проход по бульвару мимо скульптурной композиции "девушки на клумбе" весьма зрелищным мероприятием.
Весна! Курортная страда! Отцветающие тюльпаны надо быстро заменить летним разнотравьем: молодыми ростками всяких бархатцев, петуний и портулаков. Так бы сидел на скамеечке у края бульвара и смотрел весь день на работающих "в поле" женщин. Что там говорить, как бы ни были прекрасны всякие там олеандры и гортензии, но красивее женщины ничего на свете нет.
Хочешь букет красных тюльпанов? - задаю риторический вопрос супруге, когда мы уже свернули с бульвара, чтобы по кратчайшему пути направиться к вокзалу. Не дожидаясь ответа, направляюсь один к огромной куче цветов, лежащей на брусчатке, и прошу разрешения у белокурой бригадирши взять двадцать пять штук.
- Сколько? - глава бригады цветокопов удивлена.
- Пять, - резко уменьшаю свои запросы и потребности.
-Нельзя, мы за каждый клубень отчитываемся.
- Так я цветочки прошу, а не клубни.
Если цветочки, она не против, но просит луковицы у тюльпанов сразу отрезать и положить в коробку. "Это не для баловства, это - на развод, - объясняет мне белокурая в фартуке, - дам вам секатор, режьте "траву" при мне и потом уносите, сколько хотите. Без меня к цветам не походите".
Строго в женской бригаде насчет клубней. Стою, жду, когда принесут секатор отделять то, что "на развод", от того, что "просто так побаловаться".
Но блин, именно в тот момент, когда я получил разрешение взять охапку цветов, а супруга ждала, когда я вручу ей южный букет тюльпанов, выныривает на бульвар мужик с попугаем на плече и сразу ко мне: "Кеша любит подарки, сделайте Кеше подарок".
- Какой подарок? Тюльпан? - я не понял мужика.
- Кеша цветы не ест, Кеша кушать хочет, - мужик норовил так повернуться ко мне, чтобы птица на его плече оказалась перед моим лицом.
А попугай противный такой: клюв кривой, глаз хитрый, башку наклоняет и перья на своей башке дыбит - злобный, одним словом.
- У меня пшена нет, - говорю мужику, вспомнив именно пшено, потому что я зимой эту крупу для синиц насыпал в чугунную сковородку, что поставлена для них на моем балконе.
- Вы откуда приехали? - мужик зачинает разговор.
- Из Тюмени.
- О, Тюмень, богатый город, нефть, газ, подарите Кеше двести рублей, Кеша кушать хочет.
- А мы уже подарили Кеше пятьдесят миллиардов, теперь наш город сам кушать хочет, пусть Кеша мне подарит двести рублей вместо дерьма на палочке, - ответил я хозяину птицы.