Этот невероятный контраст маленький Шарль почувствовал очень рано и очень быстро. У него дома на улице Отфёй[9]се устарелое, и люди, которых он видит, с которыми беседует его отец или ходит в театр, тоже все старики. Старые хрычи. Старые калоши. Деды. Когда он идет играть в Люксембургский сад, в двух шагах от дома, то видит, как отец встречается с другими стариками, бывшими своими коллегами из сената, словом, компания старческая, чуть ли не дряхлая. И дело не только в том, что это престарелый народ, а в том, что это народ, который источает запахи старости — ужасные, тошнотворные, отвратительные, гнилостные, «смрадные», «нечистые, ядовитые». Шарль не может этого не отметить, не может не отложить где-то в памяти, в самой глубине своего существа.
Однако вместе с тем отцовские апартаменты предоставляют уголки, где можно иногда укрыться не без приятности, таинственные зоны полумрака, разжигающие воображение. Некоторые предметы — Аполлон или Венера из гипса, часы, глобус на камине, японская фарфоровая ваза для цветов, жардиньерка из дельфтского фаянса, медный подсвечник, гуашь, пастель порождают мечтания, открывают двери в сказочные края.
И еще есть библиотека, где Жозеф Франсуа Бодлер собрал свои любимые литературные и художественные предпочтения и где с «Энциклопедией» Дидро и Д'Аламбера в издании 1772 года он, так сказать, институционализировал у себя на дому восторжествовавшие знания XVIII века, с которым он, возможно, так никогда и не распростился. Все эти книги притягивают Шарля как магнитом. Он подолгу смотрит на них, а когда искушение слишком велико, изучает их тайком, предпочитая альбомы со множеством картинок и эстампов.
В это же доме, на улице Отфёй, живет сводный брат Шарля — Клод Альфонс. Он старше на шестнадцать лет и, по счастью, вполне ладит с новой госпожой Бодлер. Однако разница в возрасте слишком велика, чтобы между ними установились тесные связи, и они поддерживали по-настоящему братские отношения. К тому же Клод Альфонс — студент юридического факультета, в 1825 году он был принят в парижский Королевский суд в качестве адвоката. Словом, в ту пору Шарль едва сознает, что у него есть старший сводный брат.
Десятого февраля 1827 года старик Жозеф Франсуа Бодлер позволил себе самую последнюю учтивость: он умер без особого шума, не доставив большого беспокойства, не оставив безутешных существ. Через два дня о его кончине сообщили в окружную мэрию, расположенную неподалеку от сената, на улице Гарансьер.
Шарлю нет еще и шести лет. В тот момент он не совсем осознает, что произошло, что с ним произошло. Однако понимает, что матери, его дорогой и обожаемой матери, не придется больше делить свои привязанности. Отныне, смутно ощущает он, вся любовь будет только для него, только для них обоих. Только для них одних — двух влюбленных сердец, немного потерянных, которые обретут друг друга. Прежде это было невозможно из-за сложившихся обстоятельств. Они и не предполагали, что все может так обернуться.
НЕЖДАННОЕ ЗЛО
Еще немного, и это могло бы стать жалобной мелодрамой в трех актах.
В первом действуют два главных персонажа: молодая вдова, бесцветная и кокетливая, и мальчик шести лет, беспокойный и наделенный чрезвычайно богатым воображением; Каролина Бодлер, образец идеальной матери, и Шарль Бодлер, неуравновешенный, горячий мальчишка. Каждый из них нуждается в нежности, огромной нежности; они оба нуждаются друг в друге. Вместе они совершают длительные прогулки, один день — в Люксембургский сад, другой день — на набережные Сены, разъезжают в фиакре, часто бывают в Нёйи, где природа прекрасна и все вокруг благоухает и где проживает Нарсисс Дезире Ансель, нотариус семьи…
Счастье?
Но что в своем возрасте Шарль мог знать о счастье? Что он вообще мог знать о жизни? И в особенности что он мог знать о любви, о женщинах, об их желаниях, их капризах, их волнениях? И что она, Каролина, могла знать о своем сыне и тех глубоких чувствах, которые воодушевляли его, о его неясных чаяниях?
9
Родной дом Шарля Бодлера был разрушен в середине XIX столетия в связи с прокладкой нынешнего бульвара Сен-Жермен. В здании, возведенном на его месте, между улицей Отфёй и бульваром Сен-Мишель, долгое время размещалось издательство «Ашетт».