… Крики, шум, лихорадочная суета вокруг. Киара грязно выругалась и досадливо шаркнула ногой по траве… Итак, судя по возгласам, теперь дело переходит в руки Подхвата…
– Ой! Он весь в крови! - испуганно пролепетала Элен.
Я открыла уставшие глаза.
Рыжеволосый парень и впрямь был залит чёрным. Напрягая зрение, я с облегчением поняла, что ему всего лишь разбили лицо и, кажется, сломали нос. Кости вроде целы, но синяки продержатся несколько недель, а то и дольше. Как у меня.
Майк во всеуслышанье дрожащим от злости голосом обещал что-то там кому-то там оторвать (все мы знаем, что и кому) за своего друга. Спокойно стоя в толпе лихорадочно галдящих зрителей, я отстранённо подумала, что может быть, когда-нибудь он это и сделает. Но уж точно не сегодня и не тому, кому пообещал.
– Мамочка… - пролепетала рядом со мной бледная Люси.
Я посмотрела в том же направлении, и меня передёрнуло от окровавленного лица Никиты. Неприятное это зрелище, скажу честно. А ведь скоро к нему присоединится ещё одно…
Не-е-ет, ночь и так испорчена к чёрту! Надо разбавить её чем-нибудь…
Послав правила в чью-то задницу, я рывками стянула с себя рубашку и футболку. Под ними был спортивный топик, а где-то внутри меня - холодный ком ярости, железная уверенность и почти эфирная капля усталости. Покорность себе, если вы поймёте, о чём я.
Будь что будет, я себя не держу. Я знаю наперёд, как всё станется. И тем не менее, иду, потому что такова моя природа. Таково моё желание.
Моя воля.
Джо понял это сразу: сказывается опыт. Однако я, бросив одежду изумлённой Люси, выскользнула из рук близняшки, что-то пытающейся втолковать мне, и оказалась возле Тигра.
– Не вздумай!… - сорвалось у него с разбитых губ. Из его рассечённой брови, заливая глаз, сочился тёмный ручеёк крови. Окунув в неё подушечки пальцев, я автоматически получила Право и, ловко обогнув Судью, перемахнула через ленты. На арене меня ждал расцветающий улыбкой дьявола Эдуард.
Он был рад мне.
5.
Как я уже говорила, перед каждым из противников-людей у меня есть преимущество в виде моих не идеальных, но владений восточными единоборствами. Но белокурый ублюдок тоже маленько в этом шарит. То есть, он знает, под какой мой удар требуется тот или иной блок. Мало того, он не просто умеет втупую поставить этот блок, но и тут же перейти из него в атаку.
Итого в сумме: все мои хвалёные знания помогают лишь тем, что я не вылетаю из драки после первого же кулака, направленного в мою сторону. И то хорошо, ведь, думайте как хотите, глупо это или не глупо, а у нас, избранных бойцов, считается позором не выстоять в поединке и пяти минут. По своей дурацкой девичьей природе я редко могу встретить удары стеной. Поэтому мне пришлось на собственной шкуре научиться правильно "отбрасывать" их в сторону и уклоняться. Это всегда спасало мою шкуру в драках с людьми, но здесь… Ай, вряд ли.
Эта мысль полыхнула в моей голове за те мгновенья, пока я преодолела жалкие три метра и первая бросилась в атаку. Помните правило: кто первый напал, тот проиграл? Забудьте. Если вы человек и дерётесь с нелюдем - забудьте. Эффект внезапности - единственный ваш шанс.
Ночь взорвалась огнём, выкрикивая наши имена, горя в агонии боя, накаляясь, закипая… Она знала. Знала, кто устроит настоящее зрелище. Знала, кто стоящие друг друга противники…
… Знала, чёрт бы её подрал…
Здесь никогда не было правил. Был Судья, сейчас бесполезный, бессильный, бесправный остановить поединок, но правил - никогда.
… Со следующим ударом я немного промахнулась и с досадой почувствовала, как изящные сильные пальцы впились в мою кисть, беспощадно выворачивая её. Подступающая боль заставила меня направить всю свою инерцию туда, куда меня перебрасывал Эдуард, поэтому, оттолкнувшись от каприссы и перевернувшись в воздухе, я оказалась на ногах. Вырывая правую руку, я без замаха ударила другой, слегка приседая, чтобы потом, схватив всё той же правой запястье белокурого парня, перекинуть его через себя.
Мне удалось, и…
Ночь дико заорала десятком жарких голосов.
… четверть-оборотень хлопнулся спиной на ковёр примятой травы. Но я, воодушевлённая первой маленькой победой, оказалась к нему слишком близко. Всего на один дюйм ближе, чем надо.
Эдуард вложил в удар всё, что делало его нелюдем. Он даже не вставал - ударил ногой снизу вверх. Неожиданно и очень сильно. Так, что меня отшвырнуло в сторону противоположного угла арены. Полёт оказался захватывающим и удручающе коротким.
Какое…
Твою мать!!!
Удар о землю сотряс всё тело. Но не успела боль одуряющей цунами пронестись к моему сознанию, находящемуся в опасном соседстве с беспамятностью, как я покатилась по траве, теряя накопленную под час падения инерцию. Иначе бы она сделала из меня лепёшку. Инерция - вообще дерьмовая вещь.
Каприсса влетела в меня с неприкрытым злорадством. И только тогда, с новым взрывом боли где-то в предплечье, организм осознал, что с ним произошло за последние две секунды. Тело согнулось пополам, а желудок конвульсивно дёрнулся и вытолкнул наружу порцию желчи и вчерашнего ужина. Я подавилась и раскашлялась.
О Боже, мне нужно воздуха на один вдох больше, чем у меня есть!
Сверху кто-то плеснул бодряще-холодной воды.
… - Давай, Вэмпи, всыпь ему!!!
– Ты с ума сошла?!! - кажется, Киара.
– Сделай его, крошка!!!
Верят в мою победу?
Учащённо вдыхая сырость земли, аромат раздавленного мной шалфея и сладковатый запах рвоты, я скривила губы в кислой усмешке: мне бы их уверенность. Хотя бы чуть-чуть.
… Вытирая дрожащей рукой губы, я на несколько секунд вышла из игры и поэтому едва успела увернуться от последовавшего сверху вниз удара.
Тело завизжало от боли как маленький ребёнок. Оно не понимало, что нельзя останавливаться.
Пятка массивного чёрного кроссовка, принадлежащего Эдуарду, взрыхлила землю рядом с моим боком и оставила в мятой траве внушительный тёмный след. Если б не моя увёртливость, такой след остался бы на моих рёбрах. А может, меня бы вообще прошило насквозь.
Дьявол и преисподняя!
Не без труда вскочив на ноги, я резко отпрянула от вспарывающего прохладный воздух удара. Надрывно вопящий организм не хотел, чтобы я так над ним издевалась, поэтому болью подводил меня к яме беспамятности. Он знал, что стоит мне упасть в обморок, и я больше не буду двигаться.
Но я не собираюсь падать куда бы то ни было.
Второй удар я парировала по рефлексу.
Ауч!
Третий схватило плечо.
Чёрт! Синяков будет - море.
Кулак мои пальцы поймали просто перед самым носом.
Сначала нападала я, теперь Эдуард. Традиция, чёрт бы её подрал! И по традиции белокурый парень победит. Это не пессимизм - реализм чистой степени, клянусь. Мой противник мне не по зубам.
… Но внезапно далёкая разгорячённая тьма вокруг нас, что-то кричащая на своём языке, наполнилась иными криками, испуганными, более тихими, и встрепенулась как потревоженный дикий зверь.
Белокурый парень замер на полудвижении, грозившем мне разбитым носом, и наверное, именно это резко вдёрнуло меня обратно в мир, такой до дикости просторный, свежий, неспешный…
Разгорячённой кровью и кожей я почти болезненно ощутила ночной холод. Ледяной воздух входил в лёгкие как пара ножей. Плоть меж лопаток стянуло болью.
В уши откуда-то издалека ворвался гомон зрителей, шум ветра в кронах каприсс. На смену предчувствию ударов и выпадов противника пришло ощущение ритмичного, но очень тяжёлого пульса. Мир расширял свои границы, становился гораздо больше "поля брани", такой… пугающий, непривычно огромный. Этот контраст так больно, так внезапно навалился на меня, что я опешила и сделала шаг назад, почти… шокированная. Быть может, Эдуард чувствовал то же самое, потому как стоял напротив и смотрел на меня чуть расширенными, зеленющими как у кота глазами.
– Сматываемся!! - тихо, но внушительно рявкнул Алекс, перегибаясь к нам через эластичные ленты. - Сюда идут!!!